— Мы его как порядочного пригласили на наше заседание, показали ему неопровержимые доказательства, а он сомневаться! — басом возмутился Колюжный.
— Точно! — воскликнул Жасминов.
Время было позднее, ночь. Нилин струсил.
„Сейчас убьют, и поминай как звали. От них всего можно ожидать, это же уфологи".
— Нет, нет, я не сомневаюсь! — пошел он на попятный.
— Тогда констатируй! — уловив слабину, решил додавить парапсихолога Жасминов.
— Правильно, надо составить акт для мировой общественности.
— Но, дорогие товарищи уфологи, я не уполномочен ассоциацией! — взмолился Нилин. — Надо вызвать хоть кого-то еще из бюро для представительности.
— Я уже вызвала! — сквозь зубы процедила Уткина, которая одно время состояла в ассоциации психофизиков.
— Сейчас Чикина приедет, она и подпишет акт. Уж ее-то на мякине не проведешь — настоящий экстрасенс, не то что некоторые, только ля-ля могут разводить, а как до дела дойдет, так даже с расстройством собственной функции справиться не могут, не то что с лейкемией, тоже мне, председатель!
— Попрошу без гнусных инсинуаций и намеков! — вспыхнул Нилин.
— Товарищ Уткина! — строго заметил Колюжный. — Не забывайте, что вы член бюро, вы даете повод нашим врагам.
— А я думал, мы друзья науки! Оказывается, вы рассматриваете нас как врагов, — ядовито ухватился Нилин за реплику Колюжного.
Колюжный понял, что дал маху, и решил сразу же пойти на попятный.
— Я прошу извинения у уважаемого оппонента! Я оговорился. Я хотел сказать: „нашим оппонентам".
— Чего ты унижаешься, Володя! — возмутился Жасминов. — Мы его пригласили на открытие Он „спасибо" должен был бы нам сказать, а ты еще унижаешься. Да нужен он нам, как собаке пятая нога. Наш эффект. Пусть не примазываются! Не хочет подписывать акт, не надо. Сами подпишем.
Тут приехала знаменитый экстрасенс Чикина — высокая, представительная, с горящими глазами светская дама лет тридцати пяти, которой Жасминов побаивался.
„Сглазит еще, ведьма проклятая! — подумал он. — Черт с ними, пускай подписывают. Важно, что секция уфологов первая открыла эффект, а парапсихологи только констатируют".
Всю оставшуюся ночь собравшиеся спорили над формулировками, отвечали на звонки и сами звонили, так что к утру вся Москва, — конечно, та ее часть, которая интересуется передовыми направлениями науки, — гудела, как встревоженный улей, часов с четырех уже никто не спал, а к шести все уже были на ногах.
— Инопланетяне? Где? В Лужниках?!
— Что ты говоришь, сеанс левитации? Кто дает? Где?
— Неужели массовый эффект? Какой эффект? Какой-то сногсшибательный эффект. Обязательно прорвусь!