...
«Максим! Мой любимый… прости, что снова надоедаю тебе! Знаю, что не должна тебе писать. Я даже вижу, как хмурятся сейчас твои красивые брови, как ты сжимаешь губы! Не злись на меня! Ничего не могу с собой поделать! НИЧЕГО! Я люблю тебя! И это продолжается уже столько лет, что чувство будто вросло в меня и не выдрать его никакими силами. Я честно пыталась. После нашего последнего разговора… Помнишь, ты вышел из подъезда, это было 7 июня, вторник, в восемь утра, а я как раз проходила мимо, спешила, как и ты, на экзамен. И вдруг дверь открывается, и появляешься ты! На улице было довольно пасмурно, но ты будто все осветил, мне показалось, что вокруг запрыгали солнечные зайчики, хотя твое лицо выглядело таким сосредоточенным. Я остановилась, ты тоже замер, глядя на меня так недовольно! Этот взгляд жег меня, захотелось плакать. Не надо меня ненавидеть! Я ведь не делаю ничего плохого, я всего лишь люблю тебя! Ты сухо поздоровался, сказал, что спешишь на экзамен, и быстро пошел прочь. Но я догнала тебя. И ты впервые за столько лет нашего знакомства нагрубил мне. Твои слова причинили мне боль. Не могу забыть их! Не могу забыть, как зло ты глядел на меня, как, высказавшись, отвернулся и ушел. Я смотрела на твою такую красивую подтянутую фигуру, на упругую походку и сходила с ума от беспомощности и безысходности. Не знаю, как я тогда сдала экзамен, но это получилось. Потом я вернулась домой и проплакала до вечера. И решила забыть тебя. Ты сам знаешь, что я ни разу не давала о себе знать за это время, а ведь прошло уже два месяца! И я на самом деле ничего о тебе не знаю. Это так странно. Я не захожу на твои странички в соцсетях, не звоню ни тебе, ни твоим друзьям, не пишу эсэмэс. Это вакуум, в который я сама себя заключила. Но из-за отсутствия информации мне только хуже. Я не знаю, где ты, с кем! Макс! Я устала так мучиться и прошу лишь одного – напиши мне хотя бы пару слов, что ты жив-здоров, с тобой все хорошо! И мне станет легче!
Любимый мой, касаюсь поцелуем твоих губ. Позволю себе хотя бы это».
Я закрыл ее послание и даже зажмурился. Это был уже перебор! Три таких разных письма переварить одновременно было сложновато. Писать Луизе даже «пару слов» совсем не хотелось. И после недолгого раздумья я набрал ее номер.