Внезапно раздались шаги, и из теней возник Люк.
– Скорей! – бросил он. – В телегу. Быстро!
– Что?
– Никаких вопросов. Нет времени. Делай, что говорю.
Лизетта забралась в телегу. Люк уже отвязал поводья.
– Люк? – робко окликнула она, но он молчал, стиснув зубы. Они уехали той же дорогой. И хотя девушка не видела больше ни единой живой души, она чувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
Когда стук копыт превратился в мерное цоканье, Люк обернулся, и Лизетта увидела его обезумевший взгляд.
– Что такое?
– Лорана схватили. Его казнят.
Отъехав от города примерно на четверть мили, они соскочили с телеги и побежали. Наконец перейдя на шаг, Люк слышал, как Лизетта со свистом втягивает в себя воздух, хотя и старается делать это как можно тише.
Он напомнил себе: надо посадить ее в поезд и отправить на север, а все остальное вторично. Да только на самом деле это было не так. Новости отца Августа нарушили его обычную способность мыслить здраво. По словам монаха, Лоран добрался до монастыря: согласно плану, он должен был прибыть туда раньше Люка с Лизеттой, чтобы организовать для них безопасное жилье и все нужные документы в Горде. Никто не мог даже предположить, что milice именно в этот день вздумает устроить облаву. Лорану хватило ума вовремя вернуться в монастырь и передать документы отцу Августу, но тут-то и нагрянули полицаи. Один из монахов ненароком выдал Лорана.
– Не держи зла на старика Клода. Он выжил из ума и не понимает, кто такие маки. Он пытался помочь властям, – объяснял отец Август.
Причем кто-то из Горда подтвердил, что Лоран именно тот, кого они искали.
Все маки прекрасно понимали, что в любой день, в любой час могут оказаться в холодных объятиях смерти, но Люк с Лораном были еще очень молоды – они все равно невольно верили, что доживут до конца войны, спляшут на могилах врагов и поднимут бокалы за близких, которых потеряли. Они мечтали, как когда-нибудь вместе будут рассказывать сыновьям о приключениях отцов. Люк не мог позволить Лорану умереть, не готов был последовать совету благоразумного отца Августа и поскорее убраться из Горда.
Облачившись в молочно-белую рясу цистерцианца, дававшую хоть какое-то подобие маскировки, Люк вел Лизетту по мощеной улочке, пока они не поравнялись с главной городской площадью.
– С ума сошел? – прошипела Лизетта.
– Я должен быть там.
Девушка сглотнула. Люк знал, какая борьба идет у нее на душе, однако Лизетта и не думала тянуть прочь, не пыталась бросить его.
– Ты ненормальный! На всей земле нет места, где бы тебе сейчас было бы опаснее! Люк, нельзя рисковать нашим заданием – и я не стану смотреть на казнь.