Мы попятились ползком, развернулись и, низко пригибаясь, отбежали в лес под прикрытием кустов.
– Теперь быстро за мной! – Сталкер резво потрусил впереди, часто оглядываясь. – Плохо будет, если военсталы нас…
Он остановился, я едва не налетел на него, отскочил в сторону.
– Что?! – выдохнул подбежавший Пригоршня.
– Гравицапа впереди. Видите, слева от того кедра?
Я пригляделся. Возле старого корявого дерева был виден круг прижатой к земле травы диаметром примерно в метр. По сторонам она торчала к небу, как ей и положено, а в круге травинки будто прибиты сильным ветром, но не колыхались – застыли густым темно-зеленым ковром.
– Молодая аномалия, слабая, – пояснил Шустрый. – Большие гравицапы бывают такого диаметра, что этого ядра и не увидишь. Вступил – и башкой в землю, а может и совсем сплюснуть, кости поломать. Так, за мной давайте, тут обходить немного.
Сзади доносились голоса – кажется, военсталы вместе с прибывшими армейцами шли следом, причем быстро.
– Странно, – сказал я. – Засечь нас, когда мы отступали от поляны, они не могли. Мы тихо совсем двигались.
– Ты о чем? – не понял Пригоршня.
– О том, что непонятно: почему почти сразу после приземления армейского вертолета вся эта компания поперлась за нами?
– Да нам быстрее линять надо, а не философию разводить: почему, отчего…
– Думать, Пригоршня, иногда полезнее, чем делать, – возразил я.
По широкой дуге мы обогнули аномалию, и потом Шустрый снова перешел на бег.
– Жалко, не достались нам стволы из вертушки, – на ходу сказал он. – Да и я почти пустой… Плохо это, в Зоне – и без оружия!
По лесу бежали недолго – деревья расступились, открыв большой пустырь. На другой его стороне торчала вышка ЛЭП, которая издалека выглядела как-то странновато.
Голоса позади стали не слышны, и сталкер немного сбавил темп, но на шаг не перешел. Пригоршня несся рядом со мной, далеко выбрасывая длинные ноги. На ходу пропыхтел:
– Они ж в курсе, что людей в вертушке было четверо. А нашли только два тела. Пошарили вокруг – следы в кустах, примято… Вот и пошли за нами, чтоб прояснить ситуацию.
Пустырь состоял сплошь из ям, оврагов и земляных горбов. Вышка была уже близко, стало видно, что верхняя ее часть исчезла, там виднелись оплывшие, почерневшие концы штанг, а больше ничего не было, куда делась верхушка с «рогами» – одна Зона знает.
Шустрый, вконец запыхавшись, перешел на шаг.
– Стволов у нас действительно совсем мало, – сказал я, поравнявшись с ним. – Пригоршня, у тебя вообще ничего?
– Только нож.
– Шустрый, а у тебя…
– Псы! – воскликнул он.
Лай раздался неожиданно. За вышкой был небольшой холм, и оттуда вынырнула стая одичавших собак. Они бросились к нам – мы же, в свою очередь, бросились к вышке, поскольку другого пути для спасения просто не было.