— Где та вещь, про которую мы говорим? — спросил Виктор, нервно оглянувшись через плечо. Никто не обращал на него внимания — вдали раздался гул трех вертолетов и все смотрели на машины, приближающиеся по небу.
— Пообещай, что избавишь меня от бесчестия, и я отдам тебе шелкопряда.
— Как я это сделаю?
— Там летит великий воин, человек без сердца. — Мохтат поднял руку, пальцы его дрожали. — Если он найдет меня, то расчленит мое тело и не похоронит меня по обычаю ислама. Это бесчестие, и я не попаду в рай. Возьми шелкопряда и пообещай мне, что он не найдет меня. Тогда меня отдадут людям ислама вместе со всеми павшими и похоронят по верному обычаю, до заката.
— Обещаю.
— Ты знаешь, как это сделать?
— Знаю. Я все подготовил для этого.
— Я верю тебе, шурави-табиб, потому что ты воин и у тебя есть сердце. Подними мою рубаху.
Тело Мохтот-шо было тощим, с выпирающими ребрами. Его покрывало множество шрамов, багровых заживших надрезов в виде буквы П, положенной на бок. Больше всего шрамов было на груди, напротив сердца.
— Ты видишь шелкопряда? — спросил шах.
— Да.
Ошибиться было трудно. Кожа под одним из надрезов, самым свежим, зашитым грубыми нитками, выбухала заметным бугром.
— Вынь его и дай мне.
Виктор достал из кармана нож-выкидушку с лезвием, заточенным до остроты скальпеля, и точным движением вскрыл надрез. В пальцах его оказался небольшой овальный предмет, весь в крови. Вик вложил его в руку Мохтат-шаха.
— Дарю тебе шелкопряда, воин-лекарь, — прошептал шах. — Он принесет тебе тяжелую судьбу, и горе, и радость, и победу. А теперь сделай то, что обещал...
«Покойся с миром», — хотел произнести Ларсенис. Но не смог сказать это человеку, который убил столько советских солдат и столько своих же людей, мусульман, превратив их в мертвых воинов, который мучил животных и людей, и отправлял их на смерть во имя призрачных, ложных идей. Виктор собирался исполнить то, что обещал Мохтату, но вовсе не был уверен, что тот займет место в раю.
Во всяком случае, Виктор не хотел бы попасть в такой рай.
Вигго приставил кончик ножа к месту на груди, где только что находился шелкопряд, и вогнал лезвие между ребрами до упора. Сердце лопнуло. Мохтот-шо, великий и страшный колдун, дернулся и умер. Как самый обычный человек.
Виктор выдернул нож и вытер его о штанину мертвеца. Потом спешно спрятал добытую вещицу в наружный карман штанов над лодыжкой — как можно дальше от головы, от сердца. Глаза Мохтата медленно теряли разноцветность, становились мертвенно-черными. Вик закрыл его веки рукой. Оглянулся — вертолеты приземлялись, взметая с земли бурые вихри. Вигго снял с руки шаха большой золотой перстень с затейливой арабской вязью. Отошел на три метра и подобрал подходящий труп душмана — с длинной бородой и лицом, посеченным осколками. Наклонился и одним махом оттяпал большую часть его левого уха. Затер свежий надрез землей. Взял ухо и закинул как можно дальше в кусты. За ухом полетел нож. Затем Вик надел перстень на палец «духу». Дело было сделано.