Маракин хлопнул Бэкингема ладонью по спине и нарочито бодрым голосом воскликнул:
— Ну всё! Я зверски хочу есть, Ваня, и мы пойдем сейчас ко мне и славно пообедаем. Сегодня дочка приготовила в твою честь настоящий борщ. Пойдем, герцог, зуппе ждет нас.
— Пойдем, — тихо ответил Бэкингем.
Я запомнил эту историю так хорошо оттого, что именно в этот день понял, что больше не хочу заниматься наукой. Не хочу и не буду, как ни уговаривала меня моя бедная идише мама, мечтавшая, чтобы я тут же после поучения диплома свалил в Америку, был там, в этой Америке, прикрыт и обеспечен, а потом перетащил туда и всю семью.
Хрен! Не вышло, извините.
— Привет, Зигги, — сказал он, усмехнувшись, — хорошенькое место для встреч, а?
Юлиан Семёнов
«Семнадцать мгновений весны»
Зона, 16 мая. Сергей Бакланов по прозвищу Арамис. Что убивает в Зоне — страх, конечно. История про несчастного Очкастого, который на себе познал, что такое игры с Зоной.
Мы сидели с Атосом в лаборатории и занимались неторопливым пьянством.
Пьянством это было, впрочем, по нашим нынешним меркам. В молодости мы бы называли это «высоконравственным поведением», а скорее всего даже не заметили бы.
Мы обсуждали нашего Мушкетончика, который снова отправился в маршрут один.
— А он бесстрашный.
— Знаешь, что в Зоне по-настоящему убивает страх? Вся статистика об этом говорит — из-за безумия, вызванного страхом, люди перестают контролировать ситуацию, стреляют друг в друга, теряют ориентацию, наступают в «жарку», лезут в «ржавые волосы» и вообще делают глупости. Что нам по этому поводу говорит знаменитый путешественник Аллен Бомбар? А говорит он нам вот что: «Убивает человека не океан, не холод, не голод, не жажда. Убивает страх».
— Где он, где?
— Он разлит в воздухе.
— Да, это тяжелый случай — не убережешься.
— Ну, можно, конечно, не дышать. Говорят, что это решит и прочие проблемы.
Я вспомнил, что говорил мне о страхе сталкер-проводник по кличке Палач. И он, и Атос будто выучили одну и ту же речь, только расписав её на два голоса. Атос, между тем, продолжал.
— Зона куёт сверхчеловека, но не раздолбая-сталкера, а учёного.
Возьми, к примеру, Олега. Был способный студент, подавал надежды, так сказать, звёзд бы с неба не хватал, но нормальный был бы экспериментатор, говорю тебе, нормальный. А теперь он — дрянь, он бомж, и только случайность его удерживает от гибели. Думаешь, я не знаю, что ему нужно? Ему нужно на все свои премиальные купить мотоцикл, поставить его у дома (потому что ездить ему тут некуда) и дрочить на этот мотоцикл. Максимум, что он будет делать, так это садится на него, взрёвывать движком, а потом, удовлетворённым, идти в «Пилов» и пить своё пиво. Вот уж кого мне не жаль! Если бы наш милый Мушкетина тонул в болоте с пузырями, то я бы еще палкой подтолкнул: тони, братец, тони…