Приблизительно через шесть дней после выписки из реанимации я начала чувствовать небольшой прилив сил, достаточный для коротких прогулок по больничному коридору. Первым анализом, для которого врачи посчитали меня готовой, была биопсия спинного мозга. Это очень болезненная процедура, во время которой в позвоночник, у самого основания спины, вставляют толстенную иголку, предназначенную для того, чтобы взять кусочек внутрикостного вещества.
При лимфоме метастазы в костный мозг являются обычным делом, подтверждение чего врачи и ожидали получить, когда результаты биопсии будут готовы. Они собирались использовать эти результаты, чтобы определить, какие и в каком количестве препараты мне назначить.
Я хорошо помню день, когда результаты наконец пришли. Доктор зашел ко мне в палату в сопровождении целой бригады больничного персонала, все они выглядели весьма озадаченными. Затем он заговорил: «Мы получили результаты вашей биопсии. Но они выглядят весьма неоднозначно».
Впервые за последние несколько дней я почувствовала легкое беспокойство: «Что это значит? Что-то не так?»
Члены моей семьи тоже были здесь, в комнате вместе со мной, и выглядели весьма обеспокоенно.
«В биопсии вашего костного мозга нет и следов раковых клеток, по крайней мере, нам никак не удается их найти», – ответил он.
«Так разве это плохо? – спросил Дэнни. – Разве это не означает, что у нее просто нет раковых клеток в костном мозге?»
«Ну нет, это просто невозможно, – не унимался доктор. – Рак не исчезает вот так бесследно, тем более с такой скоростью. Нам просто не удалось пока обнаружить его присутствия, вот и все. И пока мы не поймем, где и в каком количестве сосредоточены раковые клетки, мы не сможем правильно подобрать дозировку препаратов для его лечения, а это уже плохо».
Затем врачи отправили образцы моего костного мозга для исследования в самую современную из существующих в стране медицинских лабораторий. Спустя четыре дня пришли результаты. Они снова были негативными – там тоже не нашли ни малейшего следа рака. Узнав это, я поняла, что одержала сокрушительную победу.
Не желая сдаваться, врачи решили провести биопсию лимфоузлов в надежде хотя бы там найти раковые клетки. Поначалу мое вновь приобретенное «я» желало послать их с их анализами куда подальше, сказать им: «Нет, я больше не позволю вам делать никакие анализы, ведь это мое тело и только мне дозволено решать, как именно я буду им распоряжаться. К тому же я и так знаю, что вы ничего не найдете!»
Однако врачи продолжали настаивать, напоминая моей семье, в каком состоянии меня сюда привезли немногими днями ранее, и я решила позволить им делать их дурацкие анализы, ведь я и так прекрасно понимала, что им просто не суждено что-нибудь найти. К тому же каждый отрицательный анализ будет только еще выше возносить меня на моем пьедестале победителя.