Я так им и сказала: «Делайте со мной, что пожелаете, но я хочу, чтобы вы понимали, что делаете это только для собственного успокоения, чтобы убедиться еще раз, что я здорова. Мне-то результаты и так известны!»
Они мне дали еще несколько дней, чтобы достаточно окрепнуть перед проведением биопсии моей лимфатической системы, для которой необходимо небольшое хирургическое вмешательство. Перед началом операции меня отправили в отделение радиологии, где специалисты должны были с помощью ультразвукового оборудования найти самый большой лимфатический узел в моем теле и пометить его месторасположение на коже, чтобы хирурги знали, где именно им делать разрез для взятия пробы.
Пока я лежала на столе радиологического кабинета, я обратила внимание на радиограммы моего тела, сделанные в день, когда меня только доставили в эту больницу, прикрепленные к светящемуся экрану. На них были четко видны все мои опухоли. Исходя из этих снимков, радиолог мог легко установить, что в области шеи у меня были многочисленные инородные образования и распухшие лимфатические узлы, так что именно отсюда он и решил начать свое сканирование, проводя ультразвуковым зондом прямо возле основания моего черепа, со стороны спины. После этого он переключился на область ключиц, а затем просканировал вверх-вниз и переднюю часть моей шеи. Я не могла не заметить выражение удивления на его лице.
Он отошел, чтобы еще раз свериться со снимками на светящемся экране, а затем снова вернулся ко мне, лежащей на процедурном столе. Он попросил разрешения проверить зону моих подмышек, на что я дала свое согласие. Он выглядел еще более потрясенным, когда прошелся зондом и в этой области. Затем он проверил мою грудную клетку, после чего окончательно сдался.
«Все в порядке?» – забеспокоилась я.
«Я в замешательстве», – ответил он.
«Почему? Разве что-то не так?» – Я уже начинала догадываться, что именно происходит.
«Извините, я отойду на минуточку», – сказал он.
Радиолог подошел к расположенному поблизости телефонному аппарату, и я услышала, как он разговаривает с моим онкологом.
«Я ничего не понимаю. Передо мной снимки двухнедельной давности этой пациентки, на которых отчетливо видны множественные раковые опухоли. Сейчас же я не могу даже найти лимфоузел достаточного размера, чтобы хотя бы заподозрить у нее наличие рака», – донеслись до меня его слова.
Улыбка расплылась по моему лицу, а когда он вернулся к столу, то я присела и сказала: «Ну что ж, я так понимаю, что мне можно идти?»
«Не спешите, – оборвал он меня. – Ваш онколог