Ей было все еще трудно докопаться до глубины событий минувших восьми месяцев, а теперь в ее жизни произошел еще один, совершенно необычный (и к тому же внушающий тревогу) поворот. Она все дальше и дальше углублялась в пустынную местность с таинственным зеленоглазым незнакомцем, которому она фактически будет принадлежать все последующие семь лет. Он может оказаться бандитом, развратником, наконец, просто хладнокровным убийцей. Кто узнает, да и кого обеспокоит, если вдруг на ее долю выпадут несказанные ужасы, пока она будет в его власти?
Ее лоб пересекла морщина, выдававшая тревогу и беспокойство. Она уже готова была пожалеть себя, но тут же спохватилась. Жестокие уроки последних месяцев не прошли даром. Нет никакого смысла позволять своему воображению погружаться в дикий поток фантазии. Испытывая злость и нетерпение, она смахнула со щеки единственную появившуюся на ней слезу. Алекс всегда презирала плаксивых женщин. Слезы — признак слабости.
Бог свидетель, что и сейчас храбрость ее не оставила.
— Мы уже почти приехали, — вскоре сообщил Джонатан.
Отметив ее героические усилия не обнаруживать свои эмоции, он внезапно испытал нечто похожее на приступ вины, но сразу же вслед за этим почувствовал раздражение. Джонатан вовсе не привык принимать вину на себя. «Да пошли вы все к черту! Я не допустил никакой ошибки», — подумал он.
— Как далеко ваша плантация от Сиднея? — спросила Алекс, придав своему голосу подчеркнутое равнодушие.
— Намного дальше, чем вы могли бы даже подумать… о возможности самой преодолеть это расстояние, — твердо ответил он, блеснув глазами. Похоже, он разгадал ее умысел.
— Справедливость в конце концов восторжествует, капитан Хэзэрд, — с нескрываемой враждебностью проговорила Алекс, бросив на него осуждающий взгляд. — А когда это произойдет, можете быть уверены, вы пожалеете, что, имея уши, оставались глухим!
— Мне следует воспринять это как угрозу, леди Алекс? — Джонатан скривил рот в усмешке, но глаза его так и засверкали от тайного удовольствия. Рыжеволосая лиса отлично подходила для мелодраматических ролей! Но все-таки она была недостаточно опытна, чтобы он мог позабыть, где нашел ее.
— Да, сэр! Можете воспринимать это как хотите… — Она на полуслове замолчала, когда фургон внезапно накренился на одну сторону, толкнув ее на Джонатана. Залившись ярким румянцем, Алекс отпрянула в сторону, точно обжегшись, и, пряча пылающее лицо, вновь попыталась прикрыть свое смущение гневом. — Клянусь всем святым, что вы еще пожалеете о том дне, когда увидели меня!
— Вот здесь вы можете оказаться правы, — проворчал он.