В ее взгляде светился неподдельный интерес, когда они шли по полям, которые сейчас, во время перерыва на обед, были пустынны. Все вокруг выглядело одновременно и естественным, не нарушая гармонию природы, и в то же время превосходно ухоженным. На всем лежала печать порядка и трудолюбия. Это и в самом деле прекрасное место, решила она, но, допустив подобную мысль, тут же почувствовала себя предательницей.
— Это слово из языка туземцев-аборигенов. Оно означает «терпеливый». Капитан выбрал его, надеясь на счастье.
— Мне не пришлось видеть ни одного аборигена. Во время плавания нам, конечно, рассказывали о них.
— И что же вам говорили?
— Будто бы они странные, скрытные люди, занимаются колдовством и исповедуют культ мертвых, — ответила она, невольно содрогнувшись.
— Занимаются колдовством? — Он улыбнулся и покачал головой. — Это совсем не то, что вы представляете себе. Они глубоко религиозны и считают, что волшебство исходит от самой земли. Говорят, что, по их верованиям, звезды над нами — это лишь дорога, по которой путешествуют души мертвых. Прошлое для них, понимаете ли, священно. — Когда он говорил, улыбка покинула его лицо и глаза наполнились сожалением. — Печально то, что вы увидите лишь немногих из них… поскольку их вытеснили из этих краев…
— Такие люди, как капитан Хэзэрд? — В ее голосе прозвучала нотка осуждения.
— Это произошло задолго до того, как капитан решил бросить море, — мягко возразил ей Малдун. — Если вам так уж хочется кого-нибудь осудить, то полезнее оглянуться назад, на времена капитана Шиллипа и его солдат с их первыми поселениями на этой земле. Туземцев пыталась цивилизовать Англия. Но она лишь принесла сюда оспу и алчность.
Алекс нахмурилась и посмотрела в сторону, не зная, что сказать в ответ. На некоторое время между ними воцарилось молчание. Малдун первым прервал его, начав развлекать ее рассказами о первых трудных днях плантации. Он вел ее вдоль амбаров и конюшен, расположенных за жилыми коттеджами на широком, изумрудного цвета поле, усеянном пасущимися белыми овцами. Алекс, вновь почувствовав острый приступ тоски по дому, оперлась на верхнюю перекладину изгороди и медленно оглядела поле. Можно было легко представить себе, что она находится в сердце Англии.
— Самая лучшая шерсть в мире, — гордо сказал Малдун. Он поставил ногу на нижнюю перекладину и лениво оперся на верхнюю. — Сейчас у нас приготовлен полный фургон товаров, который завтра с рассветом отправится в Сидней. Среди прочего там есть и тюки с мериносовой шерстью, которую вывел Джон Макартур около тридцати лет назад в Параматте. Но вы уже об этом знаете, не так ли, мисс Синклер?