Наклонился вниз, заглядывая на корму главной палубы, и обмер.
Внизу стояла пушка! Вот так вот!
На поворотном лафете, причём на штатном месте, судя по дощатым упорам и пазам. Медная такая, блестящая. Да нет, бронза, конечно. Я как-то сразу понял, что пушечка настоящая, деловое оружие. Угол обстрела примерно сто восемьдесят градусов, поднята выше ограждений. Длина ствола… ну, метр, примерно. Сбоку от орудия лежала старательно сложенная пирамидкой кучка тёмно-серых ядер, фотография на тысячу баксов. Вокруг пирамидки набиты рейки квадратиком, чтобы снаряды не раскатились. Могу предположить, что от воздействия обывательских слюней в чугуне периодически прорастают маленькие ножки, ядра, крадучись, уходят в совершенно неизвестном направлении. Зачем они в хозяйстве? И тут же почувствовал, что мне хочется поступить по-воровски. Вот ведь дурь мальчишеская…
Нет, подождите, это что же, выходит, она реально пуляет ядрами? Отчаянно захотелось стрельнуть, будет, что рассказать друзьям на алтайской охотбазе, это вам не с вертушки краснокнижных горных баранов бить.
С левого борта на талях висит белая штатная шлюпка, с правого — серая с оранжевым RIB-лодка с подвесным мотором. Какие-то баки в изобилии, белые мешки штабелями — уголь, что ли? Очень много дров, разложенных прямо на палубе. Интересного вокруг много, однако взгляд мой снова и снова возвращался к орудию. Как магнитом тянет!
— Ваше меню, господин Ростоцкий!
С трудом оторвавшись от созерцания корабельной артиллерии, я оглянулся.
Стюард уже вошёл во вкус, всё нужное про меня вызнал и теперь стоял с показательной чайной паузой. Худощавый, даже тщедушный парень, на котором свободно болтался белый сюртук, узкобедрый, в отглаженных брючках, пушок на скуластом лице — первые следы будущей жиденькой бородёнки, чуть монгольские глаза. Я вытащил книжицу, папку вернул, на хрен она мне. Он взял у меня синюю кожанку с логотипом, скользяще улыбнулся, как-то заранее виновато… Нет уж, вас разбаловать — раз плюнуть, потом шагу без бабла не сделаете! Не рвись, мальчик, за деньгами, рвись за трудами.
— Спасибо, любезный, ступайте.
Мальчишка, хлопнув широкими полотняными штанами, удрал, я же машинально полистал плотный картон. Так… Вполне ожидаемый стандарт горячего: солянка, куриный с потрошками, уха стерляжья. Отбивные, сижок запеченный, жульенчик, салатики всякие. Расстегаи, в скобках особо записано, что маленькие. Пирожки, пирожки, пирожки, кулебяки какие-то… господи, да куда столько выпечки! Заливное есть! Это хорошо, очень люблю, если правильно приготовлено. Обед, вполне благоразумно отнесённый капитаном на ужин — когда ещё вся суета уляжется — через полтора часа, вполне можно дотерпеть. Не кусочничать, как говорила мама. Аппетит, кстати, уже имеется, и он в динамике.