Но Мари не оставила ему времени на раздумья. Расстегнув его жилетку, она коснулась его груди, прикрытой полотном рубашки. Затем рука ее двинулась вниз, и она, нащупав пояс его брюк, высвободила рубаху. Беннет же с трудом удержался от стона. Перебирая пряди ее волос, он целовал щеки девушки, и его опьянял ее ни с чем не сравнимый запах. Внезапно он положил руку на ее живот — и послышался какой-то хруст.
Беннет чуть отстранился и вытащил свернутый листок, лежавший между планками корсета Мари.
— Чертеж? — спросил он с удивлением.
Она кивнула:
— Да, чертеж. Я не хотела рисковать, оставляя его в комнате.
Майор отступил на шаг. Черт подери, что же он делает?! Ведь он не имел права соблазнять ее!
А Мари смотрела на него широко раскрытыми глазами, и ее щеки пылали от гнева и страсти. Осмотревшись, Беннет заметил свое оружие, лежавшее на столе.
— Это больше не повторится, — пробормотал он.
— А если я захочу повторить? — спросила Мари неожиданно.
Он крепко ухватился за край стола, чтобы не бросить ее на постель.
— Нет, этого не будет.
Страсть все еще владела им, поэтому он, отвернувшись, смотрел в окно, чтобы успокоиться.
«А ведь любой может войти в гостиницу, пока я здесь, с Мари», — промелькнуло у Беннета. Он был уверен, что этим утром, когда они покидали Константинополь, никто не следил за ними, но всегда могли возникнуть какие-нибудь сложности.
Взяв нож, майор сунул его в потайные ножны в сапоге, а Мари оправила свое платье.
— После этого задания я уеду из Константинополя, — заявил Беннет; ему хотелось верить, что так и будет.
Мари тут же кивнула:
— Вот и хорошо. Я очень хочу, чтобы все это побыстрее закончилось.
Но в ее словах явно слышалась грусть. Может, она чувствовала к нему нечто большее, чем просто влечение? Беннет не считал себя эмоциональным человеком, но он не мог отрицать, что в глубине его души что-то шевельнулось.
— А почему вы не соблазнили меня? — спросила вдруг Мари.
«Не обращай внимания на насмешки», — сказал себе Беннет. Пожав плечами, он пробормотал:
— Мари, давайте я провожу вас в ваши комнаты.
Ее рука дрожала, когда она взялась за дверную ручку.
— В этом нет необходимости, майор.
Он нахмурился и проворчал:
— Нет, провожу. Это не обсуждается, Мари. Вы можете не ценить мою защиту, но я по-прежнему охраняю вас.
Она с равнодушным видом кивнула:
— Что ж, прекрасно.
Он первый вышел в коридор. Осмотревшись, сказал:
— Теперь выходите.
Мари не обратила внимания на предложенную им руку.
— Это не так уж далеко. Я могла бы пройти без…
Что-то тяжелое упало за стенкой, в комнате Мари. Майор прижал к губам палец.