— Выгодно, оказывается, служить в армии. Какие доспехи дают!
Женщина рассмеялась.
— Не всем, нет, не всем. Но тем, кто ценен для вооружённых сил, — несомненно.
Несколько минут мы кружили по пыльному пятачку пустоши, определяя, где центр «облака покоя», и с какой скоростью оно мигрирует. Пару раз натыкались на тварей, но всё мелких, с которыми расправлялись быстро и без особых хлопот, потому как они отчего-то нашего приближения не ощущали, а столкнувшись с нами, паниковали и действовали беспорядочно, бестолково. Мы же атаковали их нашей худо-бедно сложившейся тройкой, не дожидаясь, пока нападут на нас — Ниршав в центре со своим длинным мечом, Аштия с диском справа, я — слева.
— Обычное дело! — возгласил офицер, когда мы закончили разбираться со вторым демоном. — Для них здесь слишком разряжённая атмосфера — чутьё барахлит, внимание притупляется. Как у нас — в области чрезмерно высокого фона.
— В области чрезмерно высокого фона с нами будут происходить совсем другие вещи, — сурово отозвалась Аштия. — Будем слепнуть и блевать, уж извиняюсь.
— Так если ослепнем и начнём беспрерывно желудок опорожнять, внимание явно притупится. И чутьё. То на то и выйдет.
— Ох, и трепач ты, Ниш.
— Ладно-ладно. Вам не угодишь. Ворчу — плохо. Треплюсь — тоже плохо.
— Попробуй, например, помолчать.
Женщина бродила вокруг, подняв диск, и внимательно вглядывалась в мерцание камушков на рукояти. Мы ходили за ней гуськом, недоверчиво оглядываясь на мнущуюся вокруг мглу. Оттуда, собственно, в любой момент могло что-нибудь вынырнуть, тем более что, обмерив шагами предгорье, госпожа Солор повернула в пустошь.
— Эй, стоит ли? — вмешался я.
Не отвлекаясь от каких-то своих размышлений или расчётов, Аштия ответила механическим, притушенным голосом:
— Облако идёт именно туда. Давайте, давайте.
— Сколько времени нужно провести в облаке покоя, чтоб прошла хоть частичная дезактивация? — уточнил Ниршав.
— Часа четыре-пять. А вообще чем больше — тем лучше.
— Ну, вот видишь, Серт, — меня хлопнули по плечу. Потребовалось недюжинное усилие, чтоб не начать уворачиваться. — Смысл-то какой просидеть в облаке полчаса? Нам повезло, будем же пользоваться своим везением.
— Нам «повезёт», если в пустоши на нас выкатится стадо каких-нибудь увесистых местных бычков с рогами и клыками.
— Так что ж теперь — ложиться и помирать?!
— Нечестно, Ниш, — с улыбкой обернулась Аштия. — Это должны были быть мои слова.
Офицер надулся и замолчал. Правда, и о моём замечании оба как-то забыли, а может, сделали вид, что забыли. Я ещё мало что понимал в фонах, в их интенсивности и опасности, но теперь, наблюдая за реакцией Ниршава, начал догадываться — тут всё очень серьёзно. То и дело норовивший поныть мужчина теперь, шагая в центре облака покоя, воспрял духом настолько, что улыбался и периодически отпускал шутки. Настроение его можно было демонстрировать на выставке — вот каким оно должно быть у бодрого духом, умеющего с честью переносить удары судьбы человека.