— Давай-ка вместе.
— Разбудим? — кивнула на Ниршава.
— Пожалуй, да. Мало ли…
— Эй, Ниршав. — Тот в ответ пробормотал что-то сильно нецензурное. — Э-эй!
— Может, его на ноги поставить?
— Попробуй. — Не без труда и далеко не сразу мы с Аштией сумели придать спутнику вертикальное положение. Толку — абсолютный ноль. Стоило слегка отпустить мужика, как он плавно обтёк на землю. Поёжился — и по-детски свернулся клубочком. — Да ну его на фиг! Пусть спит.
— М-да, — промычал я в задумчивости. — В общем, если кто решит нашим другом поужинать, для Ниршава это пройдёт незаметно. Кстати, вполне себе лёгкая смерть.
И направился за женщиной «по воду». Идти пришлось не то чтобы долго, но трудно — прыгать, карабкаться, перебираться через завалы, где обломки дерева были густо перемешаны с камнями. Пару раз на нас кидалась всякая демоническая мелочь, и я вновь вынужден был убедиться, что если Аштия всерьёз говорила о собственном неумении драться, то слегка преуменьшила свои возможности. А то и не слегка. С реакцией у неё всё оказалось нормально, координация тоже в норме, диск с пояса она сдёргивала одним мгновенным движением — и меч-то из ножен с такой скоростью не выхватишь.
Демоническую мелочь диск сёк так же непринуждённо, как и хорошо заточенный клинок. В первый раз я подсобил «когтем», отшвырнув мелкую, словно состоящую целиком из жил, когтей и клыков тварь прямо под ноги Аштии. Второй раз она справилась сама.
— Раз он такой острый, не боишься об него колено рассечь? — спросил я, кивая на её необычное оружие.
— Обрати внимание, как он висит, — ответила женщина. — Точно на боковом шве. Именно затем, чтоб не рассечь себе что-нибудь. Да и коротковат. Я ж с ним на боку танцы не прыгаю. И обычно в доспех запакована, тут и захочешь, а не обрежешься.
Ручеёк, который мы обнаружили не так и далеко от места стоянки, струился по камушкам, причём в таком месте, где нечего и рассчитывать на образование запруды или хотя бы лужицы. Пропетляв по камням, он уходил в их груду и, судя по долго не затихающему журчанию, надеяться за пару минут откопать какое-нибудь чистое, как слеза, озерцо не приходилось.
Однако Аштия приспособилась и здесь. Сперва, отыскав подходящее с её точки зрения местечко, она долго полоскала будущий бурдюк — а это было не так-то просто — в воде, скудно сочащейся из-под груды каменных и древесных обломков. Потом ещё дольше набирала внутрь воду почище — и из-за того, что к ручейку требовалось приноровиться, и потому, что при первом же сомнении женщина сплёскивала набранное и начинала сначала. Влажная демонская шкура отливала мокрым асфальтом, казалось, к ней так же неприятно прикасаться, как к затаившейся в уголках старого сарая плесени.