Пирожки были с рисом и яйцом. Вкусные.
— А моя мама делает с яблоками…
— Знаю.
Официальная часть закончилась. Теперь сидели за обеденным столом два приятеля, подкреплялись после трудного рабочего дня.
В прошлом их разделяла взаимная неприязнь. Что ж, всякое бывает. Кто старое помянет — тому глаз вон.
Находились ли они так же, как еще сутки назад, по разные стороны дуэльного барьера?
Вряд ли. Оба были заинтересованы в одном: добиться справедливости. Для Сергея это было вопросом жизни. А для Дементьева… вопросом чести, наверное.
Во всяком случае, докопаться до правды теперь казалось Геннадию важнее, чем добиться повышения в должности и звании.
Он помнил: от исхода этого дела зависит судьба еще одного человека — маленького, шестилетнего, только начинающего жить. Ничем еще не успевшего провиниться, но уже представлявшего опасность для подонка-убийцы.
Адреса, где находился Ванечка, Грачев так и не назвал. Но Геннадий особенно и не настаивал.
Напоследок, когда чай был допит, а от пирожков остались одни крошки, следователь обратился к Сергею с просьбой:
— Ты вот что… Помалкивай о том, что мы были знакомы раньше. Иначе дело передадут кому-то другому. Скажут, что я, мол, лицо заинтересованное.
— Хорошо, — пообещал Грачев.
Геннадий улыбнулся:
— А ведь я, если вдуматься, действительно лицо заинтересованное.
И он протянул Сергею руку. А тот в ответ подал свою, хотя рукопожатие могло причинить ему боль.
«В темницу попадешь…»
Вот и сбылось еще одно предсказание старой цыганки, госпожи Груши.
У многих людей слово «темница» вызывает ассоциации весьма романтические. Старинный замок, сложенный из цельных необтесанных валунов, узкие окошки-бойницы, в которые, возможно, время от времени заглядывает «вскормленный на воле орел молодой». И стражники в тяжелых латах. И подземный ход, который выкапывается годами, а роет его неотразимый узник вроде Жана Марэ в роли графа Монте-Кристо.
Нормальному человеку, с уголовным миром не связанному, и в голову не придет, что «темница» — это то же самое, что «тюряга». Или СИЗО — следственный изолятор. Или он же — ИВС, изолятор временного содержания.
«Временного — это хорошо, — думал Сергей с горькой иронией. — Обнадеживает».
Его поместили в Бутырскую тюрьму, которая снаружи и впрямь выглядела, как старинный замок из красного кирпича, хотя обыватель не имел возможности оценить ее архитектурных прелестей: подследственная тюрьма была расположена во дворе. От шумной, многолюдной Новослободской улицы ее отгораживал универмаг с жизнерадостным названием — «Молодость».
Сергей хорошо знал каждый тупичок и закоулок там, снаружи.