Майский снег (Бочкова) - страница 16

Но всё же к берегу придёт –

Его цветами встретит пристань.

...И журавлиный клин восход

Прощально крестит в небе мглистом.

* * *

Ужели ты, моя душа,

Себе велела затаиться?

В осеннем времени раскрыться

Тебе бы, листьев лёт верша.

Зачем же, кутаясь в платок

Послевоенный, старый, вдовий,

Себя зарыть ты хочешь впрок

В снег обывательских злословий?

Ты в осень входишь, ты – вдова,

Ты приближаешься к погосту,

Где все берёзы-дерева

На листья ссыпали берёсту.

Какой распахнутый ковёр!

Накрыло охру снегом белым.

И очищающий костёр

Не разожжёшь рывком умелым.

Здесь не легко, – спокойно здесь.

В свои права зима вступила.

Пусть остаётся всё как есть:

И снег, и мужняя могила.

* * *

Пусть не сложится миф

О подстреленном лете на взлёте.

Вызревает тепло,

Как антоновки плод, не спеша...

Зёрна в мякоти яблок – «ребёнками»

В яблочной плоти,

И по капле – как мёд! –

Прибывает в той плоти душа.

Я ещё поживу,

Если только осилю раненья

От бессильных людей,

Убоявшихся плачей и дум...

Свет антоновских яблок

До белого выжду каленья.

(А бессильные – пустят

И сад-виноград на изюм...)

Виноградная гроздь –

Знак сладчайшей божественной неги...

И до времени сорвана,

Вызвав оскому и зуд!

На родном бездорожье

Колёса российской телеги

Раскалённую плоть

Перезревшей антоновки мнут.

* * *

Между облаком со снегом

И лучом в разрыве туч

Сердце занято побегом

В мир иллюзий, что живуч.

Постоянен, как копилка.

(Сколько лет как не пуста!)

Тянет странная развилка

У пригожего куста.

Ей бы сгинуть, занесённой

И снегами, и водой,

Но она, как бы спасённый

Куст ракиты молодой.

Глазу зрячему открыта,

И сияет, как алтын,

Говоря, что куст ракиты

Над стихами господин.

Уподобленный изгою –

С тонкой кожей, без коры! –

Устоял перед грозою,

Что пришла с копьём с горы.

* * *

В стране снегов

То жнём, то косим –

Не без надежд на урожай.

И все погоду вечно просим:

«Жалей, теплом не обижай!..»

В стране снегов

В дебатах вязнем:

Куда идём? Вперёд? Назад?

...Гори же пламенем и ясень,

И клён – по возрасту собрат!

И – вам, и – вам не соль на раны –

Зима положит всем алмаз.

Глотать бульварные романы

В новейший век, как хлебный квас,

Из треуголки-целлофана,

Зубами срезав уголок?

…И набивать махрой карманы,

А евро складывать в чулок?

* * *

Ей о милом ни словечка

Сердце молвить не даёт.

Нет на ней его колечка, –

Хоть подбил, как птицу, влёт.

Много месяцев хромала,

Всё же выжила сама...

На реке – шуга и сало,

Чем и кормится зима.

Птицей был он околдован,

Он учил любви азы,

И дышал, как будто брёвен

Натаскал он для избы

Из реки, что их сплавляла,

Эта тихая река?

Нет, – из веток краснотала,

Из ракиты-ивняка.