– Понимаете, он приготовил для нас валенки и полушубки с шапками, которые привезли и оставили в приемной, а когда Кравцов вышел, чтобы якобы проверить их качество, то насовал туда «жучков» под воротники полушубков и за козырьки ушанок, – добавил Крячко. – Мы это мигом выяснили и вели себя соответственно, да и в номере у нас, я думаю, их было не меньше.
– Кстати, Кедров, кто нас слушал? Ваши? – спросил Гуров.
– Да! – вздохнул тот.
– А ты куда смотрел? – заорал на него Виталий.
– Так я узнал обо всем уже потом, – стал оправдываться тот. – Оказывается, Тарасов начальника отдела вызвал и сказал ему, что Москва нас ни в грош не ставит, не верит, что мы своими силами дело раскрыть сможем, и предложил москвичам нос утереть. А для этого нужно прослушивать, что они о покушении, о своих находках и планах говорить будут, а на финишной прямой опередить их и преступника взять. Тот и рад стараться!
– Что-то в этом роде у меня уже было, – усмехнулся Гуров, в очередной раз вспомнив Чернореченск.
– И вот Лева, чтобы хоть немного освободиться от наблюдения, стал изо всех сил изображать приступ панкреатита – сначала в кабинете Тарасова, а потом в гостинице, – объяснил Стас. – А я ему подыгрывал. Потом он сказал ключевое слово «пора», а это значило, что нужно звонить Сашке. А чтобы Лева понял, с кем я говорю, я назвал его «каменным идолом», как его за глаза тогда сибиряки называли.
– Ну, я тоже, в общем-то, не совсем дурак… – начал Романов, но Косолапов перебил его, едко заметив:
– Спорное утверждение!
Тот мигом стушевался, но продолжил:
– Ну, я сообразил, что им надо, и сказал адрес, куда перебираться.
– Потом Кравцов привез списки тех, кто прибыл в город за последний месяц, и тех, кто вылетел, начиная со дня покушения, – продолжал Крячко.
– И я, увидев среди вылетевших в день покушения имя «Наталья Михайловна Романова», тут же понял, чья она жена, потому что рассматривал в доме Андрея Сергеевича большую фотографию семьи Косолаповых, где был и Саныч. А что могло заставить дочь срочно вылететь из города, оставив раненого отца? Только дело чрезвычайной важности – она везла в Москву своему дяде пулю. Я тут же успокоился на этот счет и поменял свои планы, решив за один раз осмотреть место покушения и поговорить с Анной Павловной.
– И устроил возле областной администрации цирковое представление, – добавил Крячко. – А Кравцов потом у меня всю дорогу до бизнес-центра выспрашивал, неужели Лев Иванович не поверил, что стреляли именно оттуда, потому что ведь именно там он и карабин, и гильзу нашел. А я ему туманно отвечал, что о том, что делается в голове у Гурова, зачастую не знает до конца и сам Гуров.