Они направились по тротуару вокруг здания, в котором располагался бар.
– Прямо как дети, – не выдержал Матвей.
Ситуация действительно была нелепой. Конечно, он не боялся этих парней, но со стороны выглядело дико. Как бы то ни было, но необходимо быть начеку.
Слева шел Клим, справа Грузин, сзади Рубель.
Этот был самым опасным и занимал самую невыгодную для Матвея позицию.
– Парни, может, договоримся? – спросил Матвей, когда они завернули за угол.
– О чем? – оглянулся на Рубеля Клим и ускорил шаг.
– Шевели копытами, – раздался сзади голос Рубеля.
Слева был двор жилого дома, впереди небольшая площадка, на которой стояли несколько мусорных контейнеров, за которыми располагалась трансформаторная будка. По всей видимости, дальше этого места его не поведут.
Матвей напряженной ладонью двинул в пах поравнявшемуся с ним Климу.
– Ох! – бугай согнулся и по инерции полетел лицом вперед. Но Матвея он уже не интересовал. Три-четыре секунды у него точно есть. Развернувшись всем телом к шедшему справа Грузину, Матвей схватил двумя руками его голову и просто с силой толкнул в стену.
И все-таки Рубеля он недооценил. В тот момент, когда голова Грузина с треском врезалась в кирпичную кладку, крепыш бросился на Матвея. Это он почувствовал по надвинувшейся справа большой темной массе. В следующий момент из глаз брызнули искры, а в правом ухе словно лопнула струна. Матвей отшатнулся, но устоял на ногах.
– У! – Рубель двинул уже правой.
Матвей присел и шагнул к нему. Оказавшись под выпрямленной рукой, он локтем правой двинул бандиту аккурат в печень, одновременно левой рукой поймал запястье выпрямленной руки и кулаком ударил снизу в предплечье. Рубель вскрикнул и повалился на бок.
Продолжая удерживать его за запястье, Матвей выпрямился. В тот момент, когда бандит со всего размаха рухнул на заиндевевший асфальт, он привычным движением натянул руку забияки на себя и каблуком ботинка двинул в открывшиеся ребра. Охнув, Рубель скрючился, подтянув колени к подбородку.
Матвей оглядел результаты своего труда. Под равномерный и протяжный писк в правом ухе он увидел лежавшего у стены Грузина. Клим уже пришел в себя. Он стоял, уперев руки в колени, и, тяжело дыша, с ненавистью смотрел на Матвея исподлобья.
– Чего таращишься? – Матвей развернулся к нему всем телом: – Еще хочешь?
Клим выпрямился:
– Ты откуда такой?
– А это имеет значение? – Матвей прижал ладонью пылающее огнем ухо и тряхнул головой.
– Там машина с московскими номерами, – Клим с шумом перевел дыхание. – Твоя?
– Выходит, моя, – признался Матвей. – Что делать будем?