…А во время первого обстрела у меня в ушах звучала песня. Из «Гостьи из будущего». Да, о далёком. О том самом. И девчонку ту вспоминал, что главную героиню играла. Имя, правда, подзабыл. Кто ж на неё в детстве не дрочил? Все, все дрочили, а я нет. Я в то время в Свердловске жил, созревал, так сказать, и необходимости в дрочбе не было, своих героинь хватало. Из настоящего, во всяком случае, на тот конкретный отрезок времени. А теперь они все гости из прошлого. В настоящем их нет. И не нужно. Не место им здесь. Здесь с меня хватит реальности. Казарма, сырые простыни, свинцовое небо, калаш, уворованная банка тушенки, и конечно она. Подруга солдат всех времен и народов. Нет, не дочка Гяшянг ханум, нет. Тоска.
…так и приходит ночь, и ты забываешься для того, чтобы снова проснуться прям по её середине.
— Спишь?
— Нет.
— А с чего храп такой громкий?
— Это я яйца чешу.
Громкий смех разрывает тишину казармы. Как же, все спят, но всегда найдется пара идиотов, которые не только втихаря (да и не совсем) разговоры разговаривают но и остальным спать мешают.
— Б…я, гой ятаг да… (этот зычный басина принадлежит Мехиру)
— Мехир, бяс гоймасам, ята билмярсян?
Смех еще громче, Мехир прокляв и заматерив всех и вся прикрывает тыкву подушкой, ворочается и засыпает. Сравнительный анализ звуков храпа и почесываемого лобка разбудил и меня, спать мне больше не хочется, сейчас мне нужен собеседник.
— Саш, если вдруг у меня энурез начнется, я ж на тебя помочусь, ты не против, надеюсь.
— Хррр. Угррр. А? Чего? (Приподнимается на кровати, и ударяться головой верхнюю часть, которая по совместительству является нижней частью моей кровати. Имеет, так сказать, непосредственное отношение).
— Поссу, говорю сверху сейчас, ты не против, орать не станешь? Заболел я. Энурезом. Знаешь, что это такое?
— Я тебе дам энурез, пошел на х…й.
— Не, не пойду, я вот ссать хочу, а вставать неохота. Хавало раскрой, да пошире, а то на подушку попадет. (Не правда ли, я очень изящен и крайне заботливо отношусь к казарменному имуществу?)
— Иди в п…у.
— Кого говоришь, будить?
— Зае…л ты, дай спать, вставать завтра…
— Ну и хули с того, что вставать? В первый раз, что ли? Ладно, сигаретку дай, отстану.
Сашка жадно ворочается, не желая делиться, но желание спать пересиливает собственнический инстинкт, а точнее, он просто знает, что я не отстану. Просто так, во всяком случае. А если сигарету даст, то замолчу. На время, разумеется.
— Подавись. (Сашка разозлился).
— (звук зажигаемых спичек).
— А спасибо, скот?
— Босого х…я, а не благодарность. Рот открой, пи пи охота. Гы гы!