— Отчасти виной всему погода, — сказала она вслух. — Такая необычная.
Погода для сентября стояла действительно на удивление жаркая и сухая. Вот уже несколько дней термометр показывал 70°F[2] в тени.
Из дома вышел Невил и присоединился к ним как раз, чтобы услышать сетования Мэри.
— Поругиваете погоду? — спросил он, взглянув на небо. — Совершенно невероятно. Сегодня еще жарче, чем вчера. И ни ветерка. По-своему это действует на нервы. Я все же думаю, что дождя осталось ждать недолго. Сегодня жара уже совсем тропическая, не может же она продолжаться вечно.
Томас Ройд незаметно ретировался с появлением Невила и к концу фразы успел исчезнуть за углом дома.
— Угрюмый Томас отбыл, — прокомментировал Невил. — Никто не возьмется утверждать, что ему приятно мое общество.
— Ну, он такой славный, — сказала Мэри.
— Не согласен. Недалекий, исполненный предрассудков парень.
— Он с детства надеялся жениться на Одри, как мне кажется. А потом появился ты, и он остался бобылем.
— Ему бы понадобилось лет семь, чтобы решиться сделать ей предложение. Он что, рассчитывал, что бедняжка будет столько ждать, пока он соберется с духом?
— Зато, может быть, теперь, — со значением сказала Мэри, — у него все получится.
Невил посмотрел на нее и с искренним изумлением вскинул бровь.
— Верная любовь вознаграждена? Одри выйдет замуж за эту рыбину? Она слишком хороша для него. Нет, я не могу представить себе Одри выходящей замуж за угрюмого Томаса.
— По-моему, она к нему очень привязана, Невил.
— До чего же вы, женщины, любите устраивать чужие браки! Неужели нельзя дать Одри возможность хоть чуть-чуть насладиться своей свободой?
— Ну если она наслаждается ею, то почему бы и нет.
— Ты думаешь, она несчастлива? — загоревшись, спросил Невил.
— Совершенно ничего не могу сказать на этот счет.
— Вот и я тоже, — вздохнув, сказал Невил. — Про Одри никогда не знаешь наверняка. — Он помолчал, а потом добавил:
— Но в ней на сто процентов чувствуется порода. Одри — леди до кончиков ногтей.
Затем, обращаясь больше к себе, чем к Мэри, сказал:
— Боже, какой я был дурак!
Мэри направилась в дом слегка встревоженная. В третий раз за сегодняшний день она повторила про себя успокоительную фразу: «Осталось всего два дня».
Невил в возбуждении бродил по саду и террасам.
В самом конце сада он увидел Одри; она сидела на низкой ограде и смотрела вниз на воду. Был прилив, и вода стояла высоко.
Заметив Невила, она сразу же встала и пошла ему навстречу.
— Я как раз возвращалась домой. Уже, должно быть, время чая.
Невил молча пошел с нею рядом.
Только когда они взошли на террасу, он сказал: