— «И восходит солнце», — вслух прочел Мистраль. — Название романа Хемингуэя. Еще один псих — любитель загадок!
— Я, кажется, не очень хорошо себя чувствую, мне придется выйти на улицу… Позвоните после обеда, и я все оформлю. — Молодая прокурорша произнесла эти слова бледная как мел — даже не произнесла, а чуть прошептала.
— Я вас провожу, — склонил голову Мистраль.
Мистраль тоже был совсем даже не против глотнуть свежего воздуха. Им повстречалась пожилая дама с лицом, растревоженным от усталости и неотступного трупного запаха. Казалось, смерть предупреждала, что поселилась в этом доме и свою работу еще не закончила. Старушка никак не решалась переступить порог, чтобы смерть и ее не забрала с собой. В руке у нее была банная рукавичка, смоченная одеколоном. Дама то и дело протирала ею лицо и шею.
— Скажите, ее правда убили? Такая милая женщина и такая молодая, ей рано умирать…
— Не беспокойтесь, мы найдем убийцу.
— А мне, знаете ли, одной страшновато. Вдруг он опять сюда придет?
— Не придет. Он уже где-то далеко: такие это люди.
Мистраль старался успокоить женщину, которую повергала в ужас мысль, как бы смерть опять не поразила их дом. Думала она и о жутком запахе: знала, что никогда его не забудет.
На улице Кальдрон, Дальмат и подчиненные Дальмата обменивались впечатлениями о первых результатах опроса.
— Если в двух словах, Элиза Норман жила очень неприметно, гостей не принимала и сама почти всегда находилась дома. Тридцать восемь лет, не замужем, бойфренда, кажется, тоже нет, но тут еще надо покопаться. — Ингрид Сент-Роз закрыла блокнот.
— Негусто. Кем работала?
— Юристом, помощником нотариуса в предместье Сент-Оноре.
— Добро. Роксана и Себастьен, бегом к нотариусу, постарайтесь что-нибудь разузнать. Теперь надо вернуться в квартиру закончить осмотр. Вот это лежало на ее теле: бумажка с надписью «И восходит солнце». Если у кого-то есть идея, что это значит, я весь внимание. — Мистраль помахал перед собравшимися прозрачным пластиковым конвертиком с листком.
— «Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки. И восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к своему месту, где оно восходит». Примерно так сказано в Экклезиасте, я цитирую по памяти. Название романа Хемингуэя взято отсюда. — Дальмат произнес эти слова медленно, спокойно, глядя вдаль.
Воцарилось молчание. Пораженные собеседники переглянулись.
— Откуда ты знаешь? — изумился Кальдрон.
— Я был семинаристом. Мы изучали Экклезиаст.
— Семинаристы — это которые учатся на попов, да? — насмешливо поинтересовался Себастьен. — Ты поэтому всегда такой хмурый и в черном?