Граф посмотрел на нее с любопытством.
— Тогда будем надеяться, что он не воскреснет, — заметил он беспечно.
— Что вы хотите сказать? — резко вскрикнула танцовщица.
Граф взглянул на нее с некоторым удивлением.
— Я только хотел сказать, что его воскресение из мертвых поставило бы вас в затруднительное положение, — объяснил он.
— Глупая шутка. Она облегченно вздохнула. — О, нет, он действительно мертв. Убит на войне. Это был человек, который некогда.., любил меня.
— В Южной Африке? — спросил граф небрежно.
— Да, в Южной Африке, если вас это интересует.
— Это ваша родина, не так ли?
Она кивнула. Ее гость встал и протянул руку за шляпой.
— Ну, — заметил он, — вы лучше всех знаете свое дело, но на вашем месте я опасался бы «полковника» гораздо больше, чем разочарованного любовника. «Полковник» — это человек, которого недооценить особенно легко.
Она презрительно рассмеялась.
— Как будто я не знаю его после стольких лет!
— А вы его знаете? — сказал он мягко. — Мне очень интересно, знаете ли вы его по-настоящему.
— О, я не дура! В этом деле я не одна. Завтра в Саутгемптоне швартуется южноафриканское почтовое судно, на борту которого находится человек, который специально едет из Африки по моей просьбе и который уже выполнил некоторые мои распоряжения. «Полковнику» придется иметь дело не с одним из нас, а с обоими.
— Это разумно?
— Это необходимо.
— Вы уверены в этом человеке?
Необычная улыбка мелькнула на лице танцовщицы.
— Я совершенно уверена в нем. Он незадачлив, но абсолютно надежен. — Она сделала паузу, а затем добавила безразличным тоном:
— Между прочим, он мой муж.
Все были в моем распоряжении при написании этой истории — от великих (представленных лордом Нэсби) до малых (в лице нашей бывшей служанки Эмили, с которой я виделась во время последней поездки в Англию. «О боже, мисс, какая расчудесная книга, должно быть, у вас получится из всего этого — прямо как кино!»).
Я допускаю, что у меня есть определенные качества для выполнения поставленной задачи. Я была замешана в этом деле с самого начала, все время находилась в самой гуще и «торжественно присутствовала при завершении событий». К счастью, пробелы, которые я не могу восполнить за недостатком собственной осведомленности, дополняются престранными выдержками из дневника сэра Юстаса Педлера, который он любезно предоставил мне.
Итак, в путь. Энн Беддингфелд начинает повествование о своих приключениях.
Я всегда страстно мечтала о приключениях. Дело в том, что жизнь моя была ужасно однообразна. Мой отец, профессор Беддингфелд, был одним из самых известных в Англии антропологов. Он был просто гением — все признают это. Его разум пребывал в палеолитическом периоде, и неудобство жизни для него заключалось в том, что его тело существовало в современном мире. Папа не интересовался современным человеком — даже человека неолитического периода он считал недостойным своего внимания и начинал испытывать прилив энтузиазма, только достигнув мустьерской эпохи.