А особенно для мужчины.
А особенно для трезвого.
Мой герой, может для храбрости, выпил стакан водки, закусил лучком и терпеливо стал ждать около входа в меня свою пассию.
Они часто ездили вместе до седьмого этажа, где она жила, но ни разу не разговаривали. Он сам-то живет на десятом.
Она подошла.
Он нажал кнопку и, повернувшись к милой девушке, почему-то стал по-идиотски улыбаться, чем очень ее озадачил. И вот где-то на уровне пятого этажа, обильно дыхнув на нее луково-водочным букетом, наконец изрек:
– А вы красивая, хи-хи.
На что сейчас же получил совершенно точный, на мой взгляд, ответ:
– Сам дурак.
После этого мне оставалось только открыть двери на седьмом этаже.
Знакомство не состоялось.
А совсем поздно, когда я уже думал, что сейчас отдохну, нечто не то вкатилось, не то вползло в меня.
Подняло меня до середины двенадцатого и остановило.
Грязное, нечесаное существо, от вина чуть живое, с каким-то тяжелым запахом тела, упало на мой пол.
И это человек.
И с душой.
Не предмет неодушевленный.
Судьба, она ведь выбирает, стреляет наугад, души веером разбрасывает.
Какая тебе попадет, еще неизвестно.
Вот и подумаешь, кем лучше быть – лифтом или человеком?
Жизнь у меня в последние несколько лет была такая замотанная, что я даже перестал понимать, зачем живу.
Сплошные переезды, перелеты, встречи, конференции, контракты, факсы, телефаксы; кругом не друзья, а партнеры, не обеды, а фуршеты.
Порой мне даже мерещилось, что это и не я живу в этом бешеном мире, а только мое тело, как отдельная сущность, к тому же принадлежащая не мне, а какому-то сообществу людей, объединенных общим названием «бизнес».
Попав во власть этого загадочного монстра, люди забывают, что помимо бирж и процентов, на свете есть лес, а в лесу – поляна с ежевикой, есть река, а в ней – сопливые пескарики; что день состоит из восьмидесяти шести тысяч четырехсот секунд, а не из единого мига между утренней и вечерней котировкой акций; что женщины – не только роботизированные комплектующие компьютеров, но еще и нежные создания с бархатной кожей, которую можно ласкать и испытывать при этом не меньшее удовольствие, чем от положительного сальдо баланса, составленного, кстати сказать, этим же эфирным созданием.
Так вот, улетал я из Голландии после очень тяжелых переговоров по поставке голландских цветочных луковиц для экзотических супов в элитные ночные клубы Москвы.
В Москве меня ждал аукцион по продаже четырнадцати тросов обгоревшей Останкинской телевизионной башни.
Машина гнала, как безумная.
Я опаздывал, но успел.
Правда, место мое уже заняли, и мне досталось одно-единственное свободное – в самом хвосте самолета, у туалета. Но скандалить я уже не стал – мне важно было успеть на аукцион.