Иногда страх сменялся вспышками гнева. Ян знал, что это проявление слабости, но ничего не мог с собой поделать. Мысль, что его не станет, а этот красочный мир останется, убивала. В такие моменты он срывался на Тине, ведь она тоже была частью этого мира, она тоже останется, когда он в последний раз сыграет с судьбой в кости…
Тина… Тина-Тина-Клементина… Удивительная девушка. Она терпела все его выверты, одним только взглядом, робким поцелуем гасила полыхающий в его душе пожар, и тогда Яну становилось стыдно, до слез, до зубовного скрежета. Эта маленькая девочка-пташка оказалась намного сильнее его. Уж она бы точно не стала устраивать истерик и срывать зло на других. Хорошо, что она такая чистая и, не зная истинной причины его ярости, все еще остается рядом с ним…
Тот день был особенно плохим. Ян почувствовал это с самого утра: по дробному перестуку в голове, по поднимающемуся в душе мерзкому мутному чувству ненависти к окружающему миру. Новый приступ, очередное доказательство его слабости, звоночек, напоминающий о том, что время уходит.
Тина тоже это почувствовала, она всегда удивительно тонко чувствовала такие вещи, его маленькая девочка. Утром, сразу после завтрака, она ушла «по всяким женским делам», предоставила Яна самому себе.
Он продержался до вечера, душил в себе ярость, выжигал каленым железом. Он уже решил, что справился со своими демонами и даже отважился на вечернюю прогулку с Тиной. Если бы он знал, чем закончится та прогулка, остался бы дома…
Они решили прогуляться к собору Парижской Богоматери, Тине нравилась его торжественная, немного мрачная архитектура, а Ян просто любил гулять по вечернему Парижу. Они подходили к мосту Святого Михаила, когда увидели какое-то оживление на его пешеходной части. Худой парень, на котором из одежды были только трусы, перебрался через перила и о чем-то спорил со своими товарищами.
— Самоубийца? — спросил Ян, не сводя взгляда с парня.
— Не самоубийца, а дурак! — Тина нервно дернула плечом.
Теперь, когда Ян уже совершенно точно знал, что месяц назад она не собиралась прыгать с моста, а просто испытывала себя «на прочность», эта ее реакция на происходящее показалась ему хоть и оправданной, но все же излишне резкой.
— Почему «дурак»? Просто несчастный человек. Наверное, у него какие-то проблемы.
— С головой у него проблемы! — сказала Тина неожиданно зло. — Понимаешь, что он собирается делать? Прыгать с моста на спор!
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Есть такая специфическая забава — прыгать с моста в Сену. Мне Пьер рассказывал. Это, видишь ли, круто, вот и прыгают отморозки. Пойдем! — Она взяла Яна за руку. Несмотря на жару, ее пальцы были холодными, как лед.