— Не для Вуросиса. Это часть его жизненного цикла. Многие годы Вуросис разрастается под землей, протягивая во все стороны свои корни, а когда достигает зрелости, остается добавить мозг, разумную составляющую, — и процесс завершен. — Доктор остановился напротив Гаскина. — Но откуда его взял Найджел Карсон? Что он собирался делать с мозгом Вуросиса?
— Понятия не имею, — ответил тот.
— Думаю, настало время задать ему несколько вопросов.
— Сначала нужно его разбудить, — произнес Гаскин.
Найджел Карсон все еще лежал в плетеном кресле в музыкальной комнате. Они пробовали звать его, даже трясти, но Найджел не реагировал. Марта приподняла его веки и обнажила белки глаз.
— Он находится в своего рода коме, — сказала она. — Это — инсульт?
— Наверное, следует позвать доктора, — предложил Гаскин.
— Хорошая идея, — сказал Доктор, выходя вперед. Он сложил пальцы и хрустнул суставами. — Вот мой пациент.
— Что вы собираетесь делать?
— Разбудить его. — Доктор положил правую ладонь поперек лица Найджела, полностью захватив его лоб, прикрыл свои глаза, и Найджел ожил с испуганным писком, дернув руками и ногами, словно его кольнули вязальной спицей.
— В чем дело? Что? — Найджел дико оглядывался. — Где я?
— Что ты сделал? — спросила Марта, не полностью уверенная, одобрить ли такие действия.
— Только слегка ущипнул его за гипоталамус, — небрежно произнес Доктор. — Ты не найдешь этого ни в одном медицинском учебнике. Во всяком случай, не на этой планете.
Найджел Карсон пристально осмотрел окружающих и судорожно сглотнул:
— Где он? — требовательно спросил он. — Где камень?
Доктор показал камень, держа его вне досягаемости.
Найджел сидел очень прямо, его рука потянулась к камню, а затем остановилась.
— Что с ним случилось? — Карсон перевел взгляд на Доктора, а потом вновь на камень. — Что вы с ним сделали?
— Ничего. С чего ты взял?
Найджел снова сглотнул и откинулся на стул.
— Не имеет значения.
— Ты уверен?
Найджел с болью посмотрел на камень, а потом сильно сжал переносицу. Марте показалось, что он сейчас расплачется. Но Карсон просто очень тихо произнес:
— Я больше не слышу его. Он не говорит со мной.
Доктор опустился рядом на колени, чтобы оказаться на уровне его глаз, и мягко, словно у маленького ребенка, спросил:
— Этот камень говорил с тобой, Найджел?
Тот кивнул.
— Говорил с твоим сознанием так, что больше никто не слышал?
Второй кивок.
— Но больше я ничего не слышу. Больше нет…
— Не думаю, что его можно сейчас расспрашивать, Доктор, — произнес Гаскин. — Он, очевидно, перенес удар. Я видел такое прежде. Сейчас вы не добьетесь от него ничего, кроме простого набора слов.