В темноте мама споткнулась о какое то бревно, радостно вскрикнула, и больше уже не раздумывала. Она сбросила с себя одежду, крепко привязала к себе сумку, и, толкая впереди себя бревно, решительно вошла в холодную майскую воду.
Она не помнила сколько времени она плыла. Несколько раз ей отчаянно хотелось бросить бревно, и прекратить борьбу с этой жесткой неподатливой водой. Казалось нет уже силы, которая могла бы заставить ее пошевелить рукой или ногой. Но снова перед глазами вставали дети, и она снова и снова продолжала упорно плыть к противоположному берегу.
Когда густая тьма стала рассеиваться, мама с радостью увидела, что берег совсем близко. В последнем отчаянном усилии она добралась до берега, проползла несколько метров, и буквально свалилась на теплую землю. Все вокруг кружилось, менялось, сверкало с все увеличивающейся скоростью. Мама закрыла глаза, но это не помогло, хотя монотонная музыка вращений была приятной. Хотелось спать, спать, спать.
Вдруг сердце мамы тревожно сжалось. Сначала тихо, потом громче детский голос жалостливо позвал: «Мама! Мама! Нам страшно!» И мама поднялась. Медленно, еле переставляя ноги, волоча за собой сумку, он почти ползла с закрытыми глазами, и поначалу даже не в сторону родного дома.
Грязная, мокрая, одинокая женщина бездумно, но упорно продирающаяся сквозь заросли, была похожа на помешанную. Однако с каждым шагом ее взгляд становился осмысленней, суровей, злее. Она уже миновала лес, почти интуитивно выбирая правильную дорогу, пробежала полем более километра, и только когда поняла, что находится в знакомом месте, на несколько секунд остановилась. И то, только потому, что заметила, что бежит без верхней одежды. Впервые подобие легкой улыбки появилось на уставшем лице мамы. Быстро натянув на себя кофту с юбкой, она помчалась дальше, и только на знакомом крыльце остановилась, пытаясь отдышаться.
Дети спали. Вася распластавшись на полу, а Валя сидя, опершись на спинку кровати, и поджав под себя ноги.
Мама счастливо засмеялась, и вдруг увидела на кровати подушку. Светланки не было видно. Жалкая улыбка маской застыла на лице мамы. Ноги ее подкосились, и, если бы в отчаянном порыве она не бросилась к кровати, то наверняка упала бы. Отбросив подушку, она увидела в полумраке, казалось бы не живое, лицо младшей дочери, и в ужасе закричала, не решаясь к нему дотронуться.
— Мама! — радостно произнес кто-то рядом. Мама повернула голову. Дети обрадованно тянулись к ней, и она вдруг до мелочей поняла, как ужасающе просто в этой комнате всего несколько часов назад произошла трагедия.