К тому же, в начале января 1968 года Гагарин получил личное приглашение от Генерального Секретаря ООН прибыть в апреле на юбилейную Генеральную Ассамблею ООН и выступить там с докладом о космической программе в СССР. «Не выездной» получал такую трибуну, с которой его услышал бы весь мир. Нужно было решать — доверять ли Гагарину, или принять какие — то меры по недопущению его на ассамблею.
И вот тут, вдруг срочно, после долгого запрета, Гагарину разрешили полеты на самолетах.
Повторюсь. По мнению летчиков авиационного полка при Центре подготовки космонавтов, Гагарин был летчиком обычных способностей. После года службы в истребительном полку лейтенантом он не имел большой летной практики. Следовательно, на нем сказывались большие перерывы в полетах. Но и мировая известность тоже что-то значила. Гагарин не мог уронить свой авторитет. Он должен был доказать всем, что он способен на многое. Несколько полетов с инструктором и вот уже 27 марта он вылетел на спарке с командиром полка для последней проверки перед самостоятельным вылетом.
И тут начинается множество недоразумений, которые не нашли своего разрешения и по сей день.
На такую спарку не вешают подвесные баки, если самолет идет на выполнение фигур высшего пилотажа. Баки на самолете были.
В этот день отказала радиолокационная система слежения в самый момент полета Гагарина.
В зоне или рядом находились не один, как ранее утверждалось, а два самолета. А вывод комиссии по расследованию катастрофы гласит, что одной из причин аварии могло быть резкое сваливание в штопор из-за возможного столкновения с неизвестным объектом.
Аварийная ситуация произошла между двумя плотными слоями облачности, а неисправный высотомер завышал показания высоты.
По заключению комиссии летчики вроде вывели самолет из штопора, но им не хватило высоты и двух секунд времени. Отсюда и неявный вывод комиссии о том, что летчики не справились с управлением в сложной ситуации.
Не обязательно, что Гагарина хотели убить. Достаточно было напугать, свалить в штопор и положить в госпиталь на медобследование после чрезвычайной ситуации. Вариантов могло быть много. На ассамблею он мог бы и не успеть.
Как бы там ни было. Гагарин на сессию ООН не поехал. Руководители многих ведомств вздохнули свободно.
И все же. На мой взгляд, ближе всего к истине выводы, после многолетнего расследования этой катастрофы, Кузнецова Игоря Ивановича, полковника, много лет занимавшегося расследованием авиационных аварий катастроф.
Суть его версии состоит в том, что после последнего сеанса связи Серегин и Гагарин выполнили резкое пикирование с высоты 4200 метров до 2000 метров. Это маневр они выполнили, так как обнаружили незначительную разгерметизацию кабины по приборам. Инструкция в таких случаях требует от летчиков скорейшего снижения.