Эта новая приближающаяся шивера чем-то, пока мне непонятным, отличалась от предыдущих каменных преград. Неясные звуки начали доноситься из-за поворота реки задолго до появления самого их виновника. Обогнув поворот, я увидел и источник этих звуков. Вслед за этим услышал уже явственный, хорошо различимый в таёжной тишине гул порога. Но какой-то необычный шум издавал поток, кипящий у выступающих из воды валунов. Это был рокот, непривычный моему уху, более низкий и мощный, чем шорох – шелест – бульканье обычной шиверы. Звук был похож на низкое ворчание могучего зверя, с небольшим шелестящим, каким-то пришепётывающим и присвистывающим высоким фоном.
Обманчивое спокойствие реки © Creative Commons
Немного по-другому выглядел и поток слива. На шиверах он не выделялся столь явно, его границы бывали размытыми, и таких потоков в русле Подкаменной Тунгуски обычно было несколько. При приближении к очередному перекату у меня всегда возникал вопрос выбора, по какому из сливов лучше пройти? Иногда прямо на перекате я выделывал на лодке «кренделя», делая резкие повороты и переплывая из одного потока в другой, более удобный для преодоления каменной преграды. Здесь же центральный поток выступал явственно различимым, полукруглым водным бугром в центральной части реки. Прямо посреди него, на самом стрежне, виднелась небольшая белая пенка. Да и брызг воды, поднимавшихся над бурунами и переливавшихся на солнце всеми цветами радуги, здесь было гораздо больше, чем над поверхностью уже пройденных шивер.
Издалека вырисовывалась картина «дымящейся» реки. Создавалось впечатление, что эту часть Подкаменной Тунгуски заволокло белёсым дымом только что потушенного рядом таёжного пожара. Или можно было предположить, что река средь бела дня под прямыми лучами солнца продолжала быть окутанной по каким-то причинам не желающим таять утренним туманом. При дальнейшем приближении чёрно-белое изображение порога стало постепенно меняться на – яркое, разноцветное. Большое облако находившихся в воздухе водных капель, висело дугой над порогом во всю ширину реки, высотой до двух метров над её серединой. Оно играло в солнечных лучах всеми цветами радуги, Я невольно залюбовался красивой, величественной картиной, нарисованной кистью самой природы. Иногда эти цвета группировались, образуя небольшую радугу над каким-то небольшим участком реки, или над всей Подкаменной Тунгуской от берега до берега. В очередной раз пожалел, что не умею рисовать.
Однако красоты природы не смогли заглушить, начавшего появляться где-то глубоко в подсознании, неясного чувства какого-то: то ли волнения, то ли неясной тревоги. Я решительно отогнал «червей сомнения», считая, что колебания в таком опасном деле губительны, и действовать надо твёрдо и решительно. Все раздумья допустимы только до принятия решения: делать, или не делать. Памятуя удачные прохождения предыдущих шивер, ни секунды не колеблясь, твёрдой рукой направил своё лёгонькое судёнышко к стремнине реки, чтобы, как обычно, попасть в самую пасть переката по наиболее безопасной середине потока, по стрежню слива.