, в которой наличие у ростовской епархии византийских корней заявлялось с целью возвеличить суздальскую церковь в пику киевской
[752].
Леонтий был скорее всего первым епископом Ростова[753], рукоположенным в 1073—1076 гг.[754], но в житии утверждается, что он «Царя града рожденья и воспитанья. Русьскыи же и мирьскыии (т. е. мерянский?) язык добре умеяше. Книгам русьским и гречьским велми хитръсловесен сказатель. От уносги оставль мира и бысгь черноризець чюден. За многою его добродетель епископомъ поставлен бысгь Ростову»[755]. Согласно житию, у Леонтия были предшественники, византийцы Феодор и Иларион, которые «досады и гонения не сгерпевъ, бежали во греки пакы»[756]. Видимо, все это является позднейшим вымыслом[757]. Согласно житию, деятельность Леонтия поначалу не увенчалась успехом: он был изгнан язычниками из Ростовского кремля, перебрался на окраину города, выстроил хижину у Брутовщинского потока и поставил там же маленькую церковь в честь Архистратига Михаила. К нему стали приходить дети, он наставлял их и сам кормил потом кутьей. Затем начали приходить и взрослые. Наконец Леонтия опять пригласили в Кремль. Учтя свой предыдущий опыт, он изменил тактику: «Наказающу в церкви, ласкающе младые дети отступите от лести идольския, и покланятися веровати въ Святую Троицю… Старии неверьсгвиемь своимь не внимаху ученью… Се блажены оставль старца, младенца учаше»[758]. Видимо, новый подход принес свои плоды, потому что «усгремишася невернии на святопомазаную главу и хотеще его изгнати и убити. Епископ же нимало не убояся, но укрепляше сущие с нимь презвутеры и дьяконы, глаголя: «Не боитеся, чада, не могут с нами без божия повеления ничего же сотворити“. И облечеся в священные ризы сущие с ним, изиде с кресты противу. И видевше его падоша вси мертви. Но святыи молитвою вся сдравы створи и научи веровати Христов и и крести я в Святую Троицю»[759]. Впрочем, торжество Леонтия было недолгим: он погиб в ходе языческого восстания.
Несмотря на свой, по всей видимости, фиктивный характер, Житие Леонтия отражало современную агиографу миссионерскую практику или, по крайней мере, представления о ней бытовавшие в русской среде. Идеальный миссионер не отчаивается при неудачах; действует лаской, но может проявить и твердость; обращается не только ко взрослым, но и к детям. Византийское происхождение Леонтия сказывается в его образованности, но никак не влияет на его общение с паствой[760].
Анонимная «Повесть о водворении христианства в Ростове» повествует о ранних событиях, но написана была в XIV в. В ней рассказывается о том, как архимандрит Ростовского Богоявленского монастыря Авраамий (конец XI в.?) долго боролся с идолом бога Волоса, но никак не мог его уничтожить. Однажды он повстречал некоего старца, который объявил о себе так: «Аз есмь, отче, Царяграда родом, пришлець есмь земли вашей странный»