— Поэтому нельзя исключать, что, если Бэйли были убиты, убийцей может оказаться один из них.
— Именно! Читаешь мои мысли!
Потом я сказала Джейкоби, что ему вместе с Чи следует провести допрос прислуги, и он согласился. Затем мы с Конклином нырнули под оградительную ленту и с одним молодым и неопытным полицейским, поджидавшим нас в холле, направились в спальню Бэйли.
Интерьер дома очаровывал: приглушенные тона отштукатуренных стен, до мельчайших деталей продуманная лепнина и облицовка, в каждой комнате — прекрасные полотна европейских живописцев и антикварные вещи; выходя из одних покоев, попадаешь в еще более грандиозные — аж дух захватывает.
Когда мы добрались до третьего этажа, я услышала голоса и шум рации, идущие из устеленного коврами коридора.
Молодой усердный коп из ночной смены, сержант Боб Нардон, вышел в зал и назвал меня по имени. Мы двинулись ему навстречу.
— Сожалею, что забираю у тебя дело, Боб, — сказала я. — Но у меня приказ.
Почему-то я ожидала от него возмущения.
— Ты ведь шутишь, Боксер, верно? Забери это дело, пожалуйста.
Чарли Клэппер, глава нашей криминалистической группы, стоял у кровати Бэйли. К своим сорока пяти половину жизни Клэппер проработал на органы правопорядка и был на редкость хорошим экспертом. Возможно, лучшим. Чарли — не хвастун. Он — дотошный педант своего дела.
Клэппер пробыл на месте преступления около двух часов, но на ковре не было ни флажков, ни следов маркера — а значит, никаких отметин и пятен крови. Пока криминалисты обследовали мебель на наличие отпечатков, я принялась внимательно рассматривать открывшуюся передо мной удивительную картину.
Супруги Бэйли лежали в своей кровати, такие спокойные и «чистые», словно сделанные из воска.
Оба были обнажены, одеяло укрывало нижнюю часть их тел. Черный кружевной бюстгальтер свисал с массивного изголовья кровати из красного дерева. Другая одежда, как верхняя, так и белье, была разбросана по полу, как будто ее снимали в спешке.
— Все именно так, как мы нашли, за исключением открытой бутылки «Моэт» и двух бокалов из-под шампанского, отправленных в лабораторию, — сказал нам с Конклином Клэппер. — Мистер Бэйли принял кафергот от мигрени и превацид от изжоги. Его жена принимала клоназепам. Для снятия тревожности.
— Это такая разновидность валиума, верно? — уточнил Конклин.
— Да. На пузырьке есть рецепт: одна таблетка на ночь. Доза минимальная.
— И сколько осталось в пузырьке? — спросил Конклин.
— Он почти полон.
— Мог клоназепам при употреблении с шампанским вызвать летальный исход?
— Только способствовать более крепкому сну, и все.