Юлиан прекрасно чувствовал мое состояние. Лениво прервав поцелуй, он заглянул мне в глаза:
- Не переживай, все наладиться.
Если Юлиан так говорит, значит, все должно быть хорошо. Но последние события не давали мне такой уверенности.
- Юлиан, нам надо поговорить. И я очень хочу помыться.
- Конечно, пойдем.
Юлиан взял меня за руку и повел внутрь клуба. Мы пошли по темным коридорам. Гул разных звуков сотрясал воздух, и я не сразу поняла, что это доноситься музыка откуда-то из глубины клуба. Кровь смертного дала мне небольшую толику знаний, благодаря которым я могла ориентироваться в настоящем. По пути нам встретилось несколько людей и вампиров. Никто из них не пытался разглядывать меня, лишь украдкой бросали взгляд, будто боялись проявить очевидный интерес.
- Юлиан, чей это клуб? - спросила я по дороге.
- Ты видела, как он называется?
- Да, "Маргарита".
Оборачиваясь, Юлиан расплылся в довольной улыбке:
- Этот клуб принадлежит мне, и, как ты успела заметить, я назвал его в твою честь.
Я улыбнулась ему в ответ, так приятно было это слышать. Юлиан никогда не забывал обо мне, он ждал меня, всегда любил и прощал.
Мы поднялись с ним на второй этаж, прошли мимо двоих охранников и зашли в комнату, на двери которой было написано крупными буквами: "Посторонним вход воспрещен". Юлиан сказал, что это его личная комната, его кабинет, в котором была еще и отдельная ванная комната.
Наконец-то я смыла с себя всю грязь и надела черный шелковый халат, который висел на вешалке. И впервые после долгого сна взглянула на себя в зеркало: стройное тело; бледная, упругая кожа; иссиня-черные волосы, доходящие до лопаток; темно-синие глаза - приятно видеть себя такой свежей и чистой.
Юлиан попросил меня немного подождать его, поэтому я вышла из ванной комнаты и устроилась на широком кожаном диване. На очень практичном, черном диване - кровь не впитывается и легко стирается с обивки. В центре комнаты стоял журнальный столик овальной формы, со стеклянной столешницей и на бронзовых ножках. С четырех сторон от него расставлены диваны, на одном из которых я и сидела.
Пока ждала Юлиана, на меня нахлынули воспоминания о первой нашей встречи. Это был последний день моей смертной жизни. Я, еще живая и невинная, ехала одна в своей карете домой. Помню, была глубокая ночь. Я возвращалась со светского мероприятия, которое покинула в спешке, смущенная своими чувствами. Все мысли были заняты загадочным мужчиной, вскружившем мне голову в этот вечер. Я восхищалась им, с трепетом вспоминая его удивительно холодные и крепкие руки, кружащие меня в танце по залу; красивую, белоснежную кожу, которой могла позавидовать любая дама того времени; темные как бездна глаза.