Они никогда там не были, ни до, ни во время войны. В основном их вопросы касались женщин. Не могу поклясться, что мы говорили правду и только правду. Мы давали волю воображению и фантазии. У нас неплохо получалось. Поскольку они нас слушали, нам надо было удовлетворить их желание услышать что-нибудь удивительное и необычное. На наши самые нелепые выдумки эти видавшие виды люди реагировали как дети. Как нас вдохновляли небоскребы Манхэттена, так они мечтали о борделях Парижа и Марселя.
Благодаря пехотинцам мы пристрастились к покеру. Эту игру практиковали во многих эскадрильях. Кому-то действительно покер нравился. Другие же играли из уважения к новым друзьям. Некоторые привносили в игру постоянство и точность курса лечения. Я употребляю это слово в прямом его значении, самом прямом.
Море было спокойным и прекрасным. Ни малейшего дуновения ветра, не было даже пены от волн. Движение волн на поверхности Тихого океана никогда не прекращалось. Некоторые мои товарищи с трудом выносили постоянную качку. Сначала это причиняло небольшие неудобства. Но «Шерман» двигался в ритме метронома, он спускался по ходу движения медленной, огромной и нескончаемой волны, чтобы потом, как только он достигал ее высоты, начать движение к вершине уже следующей волны, погружения и подъемы сменяли друг друга. Это мерное покачивание из обычного неудобства становилось причиной настоящего недомогания, которое постепенно сменялось настоящей морской болезнью. Врач пехотинцев попытался оказать помощь тем, кто страдал больше всех. Но это только ухудшало их положение.
И тут вмешался падре.
— Я в этом больший дока, чем Док, — сказал он.
Он нашел этих несчастных кого лежащим на скамейке на мостике, кого растянувшимся на кровати в каюте, заставил их встать и притащил за покерный стол.
— А теперь играйте по-крупному, — приказал он. Мертвенно-бледные, ошалевшие, они повиновались ему. И — о чудо! Поверьте мне на слово, через несколько ходов они были во власти желания выиграть.
Сегодня сложно понять, что представлял собой подобный переход, когда тебе всего двадцать лет, а на дворе самое начало 1919 года. Большие путешествия той эпохи не имеют ничего общего с массовыми путешествиями в группах, меню и картой вин, которые столь щедро предлагают многочисленные туристические агентства. Для этого нужны были время, особые профессии, специальные случаи. На картах было полно белых пятен, неизвестных земель. Далекие моря хранили свои сокровища и легенды. Среди них был и Тихий океан, самый большой в мире.
Дельфины резвились вокруг «Шермана», акулы плыли рядом, в небе то и дело появлялись невиданные птицы, словно крылатые облака, кильватер пел только ему знакомую песню, а солнце катилось к закату. Я смотрел, смотрел во все глаза. Здесь островок, а там коралловый риф. А вот заросли пальм. Иногда — в библиотеке было полно книг подобного жанра — я читал Стивенсона, Мелвилла, Джека Лондона, капитан Кук, Бугенвиль или Васко да Гама оживали передо мной. Я говорил себе: «Острова мечты, острова, благословленные южными морями, — мне предстоит их увидеть». Как знать, как знать…