Его заместитель размышлял, звеня монетками в кармане.
— Кто-то один, — объявил он наконец. — Тот, кто заставил вас ее потерять.
— Логично.
— Мне тоже так кажется.
— Кто, Данглар?
— Один из восьми ездивших с нами сотрудников. Исключаем вас, меня, Ретанкур — остаются пятеро: Жюстен, Вуазне, Фруасси, Эсталер, Ноэль. Он или она, тот, кто копался в ваших досье.
— А что насчет Ученика?
— Пока ничего. Пока я размышляю над более конкретными проблемами.
— О чем именно?
— Например, о том состоянии, в котором вы находились вечером двадцать шестого. Меня беспокоят симптомы. Очень беспокоят. Ватные ноги не укладываются в схему.
— Вы же знаете, я был пьян как сапожник.
— Вот именно. А принимали вы тогда какие-нибудь лекарства? Успокоительное?
— Нет, Данглар. В моем случае успокоительные противопоказаны.
— Верно. Но ноги вас не держали, так?
— Да. — Адамберг был удивлен. — Они меня просто не несли.
— Но только после столкновения с веткой? Вы ведь именно так описали мне свое состояние? Все точно?
— Да. И что с того?
— Меня это смущает. А на следующий день у вас ничего не болело? Вы не обнаружили на теле ни синяков, ни ушибов?
— Болел лоб, болела голова, болел живот. Что не так с моими ногами?
— В моих логических рассуждениях отсутствует одно звено. Ладно, забудьте.
— Капитан, вы можете одолжить мне вашу отмычку?
Данглар помедлил несколько секунд, но потом все-таки достал инструмент и опустил его в нагрудный карман пиджака Адамберга.
— Не рискуйте. И возьмите вот это. — Он протянул комиссару пачку банкнот. — Ни в коем случае не снимайте деньги в банкомате.
— Спасибо, Данглар.
— Не хотите отдать мне ребенка?
— Простите… — Адамберг протянул ему малыша.
Они стали прощаться. Слово «до свидания» звучит неприлично, если не знаешь, встретишься ты снова с человеком или нет. Банальное слово, каждодневное слово, думал Адамберг, уходя в ночь, недоступное для него отныне слово.
Клементина впустила измученного Адамберга, не выказав ни малейшего удивления. Она усадила его перед камином и заставила съесть тарелку макарон с ветчиной.
— На сей раз речь не только об ужине, Клементина, — сказал Адамберг. — Нужно, чтобы вы меня спрятали, у меня на хвосте все легавые страны.
— Бывает, — спокойно ответила Клементина, протягивая ему йогурт с воткнутой в него ложкой. — У полицейских — из-за их профессии — мозги устроены иначе, чем у нас. Вы поэтому так загримировались?
— Да. Мне пришлось бежать из Канады.
— Шикарный костюм.
— Я тоже полицейский, — продолжил свою мысль Адамберг. — Так что гоняюсь сам за собой. Клементина, я сделал глупость.