Рука, перекрывавшая ему дыхание, ослабила хватку ровно настолько, чтобы Тахион мог застонать.
Они обогнули панцирь и мягко опустились на его поверхность. Металл был ледяным, его холод пробирал даже сквозь ткань брюк. Черепаха начал подниматься в ночное небо, и похититель отпустил Тахиона. Тот судорожно глотнул морозного воздуха и, повернувшись, очутился лицом к лицу с мужчиной в черной кожаной куртке на молнии, черных дерюжных брюках и резиновой зеленой маске лягушки.
— Кто… — только и смог выдохнуть он.
— Я — друг Великой и Могучей Черепахи, — довольно бодро сообщил человек в маске.
— ДОКТОР ТАХИОН, ПОЛАГАЮ? — загремели динамики. — Я ВСЕГДА ХОТЕЛ ПОЗНАКОМИТЬСЯ С ВАМИ. Я ЧИТАЛ О ВАС ЕЩЕ РЕБЕНКОМ.
— Сделайте потише, — слабо просипел Tax.
— О, КОНЕЧНО. Так лучше? — Громкость резко уменьшилась. — Здесь так шумно, а из-за этой брони не всегда получается определить, громко или тихо я говорю. Прошу прощения, если мы напугали вас, но мы не могли рисковать получить отказ. Вы нужны нам.
Тахион сидел на месте, дрожащий, потрясенный.
— Чего вы хотите? — спросил он устало.
— Помощи, — объявил Черепаха.
Они все еще поднимались; повсюду вокруг были огни Манхэттена, вдалеке возвышались башни Эмпайр-стэйт-билдинг и Крайслер-билдинг. Ветер был холодный и порывистый; Тахион изо всех сил цеплялся за панцирь.
— Оставьте меня в покое. Я ничем не могу вам помочь. Я никому не могу помочь.
— Черт, да он ревет! — изумился мужчина в лягушачьей маске.
— Вы не понимаете, — продолжал Черепаха. Они поплыли на запад, бесшумно и уверенно. В этом полете было что-то захватывающее дух и зловещее одновременно. — Вы должны помочь. Я пытался сам, но у меня ничего не выходит. Но вы с вашими способностями — дело другое.
Тахиону было слишком жаль себя, он слишком замерз, устал и отчаялся, чтобы отвечать.
— Я хочу выпить, — сказал он.
— Черт подери! — выругался тот, что был в маске. — Дамбо был прав; этот парень просто никчемный алкаш.
— Он не понимает, — возразил Черепаха. — Как только мы все ему объясним, он согласится. Доктор Тахион, мы говорим о вашей подруге Ангеллик.
Таху так сильно хотелось выпить, что внутри у него все скрутилось в узел.
— Она была так добра ко мне, — всхлипнул такисианин, вспомнив нежный аромат атласных простынь и окровавленные следы ног на зеркальных плитках пола. — Но я ничего не могу поделать. Я рассказал полиции все, что знал.
— Трусливая задница, — припечатал тот, что был в лягушачьей маске.
— Когда я был ребенком, я читал о вас в «Комиксах Джетбоя», — продолжал Черепаха. — «Тридцать минут над Бродвеем», помните? Вас считали таким же умным, как Эйнштейн. Может быть, мне удастся спасти вашу подругу Ангеллик, но без ваших способностей у меня ничего не получится.