– Это там, где все ценное принадлежит государству, где ваш чертов корабль просто захватили и вас бы не спросили.
– Я знаю об этом и избегаю посещения таких планет, – сказал Хэвиланд Таф.
– Если бы мы захотели, Таф, мы могли бы силой забрать у вас корабль. Может быть, право на собственность дает сила?
– Действительно, в вашем распоряжении целая команда преданных лакеев с нейропистолетами и лазерами. А я же, скромный торговец и начинающий инженер-эколог, – один, если не считать безобидных кошек. Но все же и у меня есть свои маленькие возможности. Теоретически я могу запрограммировать систему обороны «Ковчега» таким образом, что захватить его будет не так легко, как вы думаете. Конечно, это всего лишь гипотетическое предположение, но вы могли бы уделить ему должное внимание. В любом случае, по сатлэмским нормам, грубая военная акция была бы незаконной.
Толли Мьюн вздохнула.
– В некоторых культурах право собственности зависит от практичности. В других – от необходимости.
– Я знаком с этими теориями.
– Хорошо. Сатлэму «Ковчег» нужен больше, чем вам, Таф.
– Неправда. «Ковчег» мне нужен для того, чтобы работать по избранной специальности и зарабатывать на жизнь. Вашей планете нужен не сам корабль, а экоинженерия. Поэтому я предложил вам свои услуги – и что же? Мое предложение было с презрением отвергнуто.
– Потому что оно неразумно, – перебила Тафа Толли Мьюн. – На нашей планете до черта блестящих ученых. Вы же, по вашему собственному признанию, всего лишь торговец. Мы сможем лучше использовать «Ковчег».
– Ваши блестящие ученые – специалисты в основном по физике, химии, кибернетике и прочим точным наукам. На Сатлэме не особенно развиты такие науки, как биология, генетика или экология. Это очевидно по двум причинам. Во-первых, если бы вы обладали этими знаниями, вы бы так остро не нуждались в «Ковчеге». Во-вторых, вы никогда бы не довели свою экологию до ее нынешнего зловещего состояния. Поэтому я сомневаюсь, что ваши люди сумеют использовать «Ковчег» более эффективно. С тех пор как я нашел «Ковчег», отправился в путешествие и прибыл к вам, я усердно учился и смею высказать предположение, что теперь я единственный квалифицированный инженер-эколог во всем космосе, заселенном людьми, за исключением разве что Посейдона.
На бледном лице Тафа не отражалось никаких чувств; он точно формулировал каждую фразу и как будто выстреливал ими. И все же, каким бы невозмутимым он ни казался, Толли Мьюн почувствовала, что за спокойной внешностью Тафа кроется какое-то слабое место – гордость, самолюбие, тщеславие, – которое она могла бы использовать в своих целях. Она поднесла к его лицу палец.