– Запах революции, – невозмутимо подал голос Михалыч.
– А ты говорил, сахар с Курской дуги! – Роберт шутливо замахнулся на Ленца. – Сейчас сам тебя придушу за вранье!
– Я краем уха слышал, что под Курском не до чая с сахаром было, но пайки с хлебом и тушенкой, возможно, раздавали, – спокойно опять заметил Михалыч, и Нине показалось удивительным, что он говорил о вещах, о которых Кирилл вообще не говорил никогда. Будто на земле никогда и нигде не было никаких войн, а все существование в целом свете сконцентрировалось на организации работы его косметической фирмы и выпуске кремов, помады и духов.
Ей захотелось спросить, что давали в пайках на той, другой, войне, где были ее теперешние знакомые, но она не спросила. Ей и раньше казалось странным, что в то время как она и другие люди жили обычной, спокойной жизнью, где-то то на востоке, то на юге страны гремели войны, погибали солдаты, а все вокруг делали вид, что их это не касается. И только обрывки новостей сообщали о каких-то налетах, взрывах, спецоперациях так, будто пересказывали содержание новых боевиков, выдвигающихся на кинопремии. Но сейчас она подумала, что нехорошо и не к месту будет влезать со своими вопросами в ту серьезную жизнь, в которой все было по-другому и к которой она не имела никакого отношения.
В печке потрескивали дрова, за окном стемнело. Нина понимала, что давно должна бы быть дома; что там остались непеределанными домашние дела и даже, что было самое страшное, не был приготовлен обед для Кирилла. Но то, что сейчас происходило в этой комнате – простая трапеза, само присутствие среди этих людей, – стало казаться почему-то более важным, чем вся ее жизнь там, в ее прекрасной квартире.
На маленькой кухоньке в кастрюльке грелась вода. Михалыч встал и вместе с Робертом стал собирать посуду.
– Я помогу!
– Не надо. – Михалыч сказал это не из вежливости. По его спокойному, но значительному жесту Нина поняла, что ей действительно лучше не лезть в ту работу, к которой они все привыкли.
– Тогда можно я еще посижу с вами? – Она улыбнулась Ленцу не как больному, а как человеку, который ввиду каких-то временных обстоятельств не может передвигаться. Например, подвернул в саду ногу и вынужден оставаться в постели. Ленц молча подвинулся к стене, освобождая ей место. Она присела.
Когда они еще только подъехали к его дому, она заметила, в каком идеальном порядке находится небольшой сад при доме и довольно значительный огород. Это контрастировало с не заклеенными на зиму окнами, с трещинами, образовавшимися по низу печки.