– Мадемуазель, – внесла поправку Нилка.
– О-о, мадемуазель! Пардон. Желаете напитки?
– Нет.
– Здесь фуршет, – просветил собеседник.
– Вижу.
Даже через стекла очков Нилку пробирал насквозь настойчивый, ожидающий взгляд, от которого она вся зачесалась.
– Проводить вас к столу? – не унимался субъект.
– Я жду своего спутника.
– О, окьюпэ!
– Окьюпэ, окьюпэ, – подтвердил, материализовавшись, Вадим.
Нилкина рука нашла спасительный локоть и проскользнула в него: вот с кем я, – красноречиво говорил этот жест.
– Нила, это Рене Дюбрэ, мой партнер и друг, – почтительно представил Валежанин типа, – а это Неонила, моя подруга.
С печальной улыбкой Дюбрэ констатировал:
– О-о, я опоздал, как всегда. Мадемуазель Ненила – приспособил к своей артикуляции чужое имя француз, – уже участвовала в показах за рубежом?
– Еще нет, – за Нилку ответил Валежанин, – в будущем году будет участвовать.
– По-моему, ты скрываешь от меня бриллиант. – Рене по-свойски погрозил Вадиму пальцем – блеснуло серебряное широкое кольцо.
– Стал бы я вести бриллиант сюда, если бы хотел скрыть, – возразил партнеру Валежанин, – и потом: скрывать что-то от тебя – себе дороже.
Мужчины перешли к столу, разговор перетек в деловую плоскость, а Нилкино воспаленное воображение унесло ее на подиумы Парижа.
Из глубокой задумчивости ее вывел Вадим, который играючи жонглировал магическими словами: прет-а-порте, пати и приват-пати. Боже, неужели это все происходит не во сне?
Нилка почувствовала, что ей срочно нужно заесть впечатления.
Глаза разбегались от изобилия, но из опасения проглотить лишние калории она не могла ни на что решиться. Очень привлекала крошечная корзинка, украшенная креветкой, но что скрывала креветка, было непонятно, в этой связи посчитать калории не представлялось возможным. Чтобы не рисковать, Нилка остановила выбор на бутерброде с белой рыбкой, отсвечивающей перламутром, – на вид очень вкусной, прицелилась и уже протянула руку, но голос Вадима, пленяющий и тихий, остановил ее:
– Это жирная рыба.
Нилка отдернула руку, как будто увидела жало змеи, притаившейся между блюдами.
– Расслабься, – сквозь улыбку шепнул Валежанин, – ты же в модельном бизнесе подвизалась, а трясешься, как пейзанка. Спокойней, спокойней.
– Легко тебе говорить, – с завистью покосилась Нилка на своего гуру.
Гуру был явно в своей среде и чувствовал себя превосходно, в отличие от нее.
Может, ну ее к черту, эту закуску? Вадим пообещал этому чучмеку, что на следующий год она покажется на мировых подиумах, так что надо немного сбросить вес. Она весит, как детеныш гиппопотама, пятьдесят пять килограммов, а у главной конкурентки, Полинки Голохвостовой, только пятьдесят три, правда, Полинка ниже ростом – всего метр семьдесят три. Карлица.