- Подобные эксперименты проводились раньше и сейчас проводятся.
- Ты или не слушаешь меня, или…
- Я обо всём позабочусь, Карл.
Её сладкая улыбка вселила в меня надежду.
Что вы знаете о детях, воспитанных животными? Сказка про Маугли – это только сказка. На самом деле такие дети так никогда и не становятся людьми. Попадая в человеческое общество после стаи, они либо не осваивают язык, либо с трудом выучивают слова вроде «еда», «вода», «дай» и так далее. Предпочитают прямохождению бег на четвереньках, а об элементарных манерах и говорить нечего.
Человек даёт своему ребёнку не только питание, кров и образование. Едва выйдя из пеленок, мы учимся языку – как называется этот предмет, как следует попросить что-то, как связать одно слово с другим. Сначала ползаем, а потом учимся ходить и бегать. Понимаем иерархию – видели ли вы, как часто ребёнок безошибочно определяет на кого можно надавить, чтобы получить требуемое, кто в семье главный, с кем дружить в песочнице? Мы учимся морали – не бей, не бери не своё, не мешай другим. Мы понимаем, что такое социальный статус, ложь из вежливости и отношения. Человек может писать с ошибками, не уметь складывать два и два, не знать автора «Дон Кихота» - не беда, и такое бывает. Человек может быть слеп, глух и нем. Или не считаться с моралью, вырасти подлецом и преступником. Некоторые не умеют заводить отношения, чураются общения или имеют совсем необычные взгляды на общество – но и они представители рода людского.
Только одичавшие дети не являются людьми, также как сорванный цветок не стал и не станет со временем плодом. Многие считают иначе – разве может существо рождённое человеком и выглядящее как человек не быть им? Религиозный человек вспомнит о душе, которой наделён каждый по рождению.
Привязанность собаки может быть также сильна как привязанность человека, и иметь для вас такую же цену. Но разве это лишает её шерсти и хвоста?
Мысль, занимавшая меня тогда, состояла в следующем: возможно ли воспитать ребёнка изолированно от любого живого существа при условии, что он будет получать всё необходимое, включая образование, звуки речи и понятие социальных норм?
Это невозможно, скажите вы. Но я совершил это.
Сейчас обыватели хором ругают проводившиеся тогда психологические эксперименты, особенно с участием детей. Как так можно! Они искалечили им жизнь! Да, такое было. И возможно те знания, которыми обогатилась наука, не стоит ставить выше тех бедняг. Я не знаю.
Марлен в университетских кругах значила куда больше, чем я. Практичная, приспособляемая, с деловой жилкой и недюжинной проницательностью, она спокойно занимала свою незначительную должность и продвигала меня. Такие были времена, женщине ох как трудно приходилось во всё ещё мужском мире науки.