По произволу дивной власти
Я выкинут из царства страсти,
Как после бури на песок
Волной расшибленный челнок.
Пускай прилив его ласкает —
В обман не вдастся инвалид,
Свое бессилие он знает
И притворяется, что спит.
Никто ему не вверит боле
Себя иль ноши дорогой… —
это что, предупреждение, ощущение необратимости беды на подсознательном уровне? Но если беда необратима, то чему служит предупреждение? Зачем оно, если ничего изменить нельзя? Если твое будущее, с одной стороны, определено на небесах, а с другой — тебе дарована свобода воли, пусть лишь видимая, то, что мешает тебе убить, украсть, солгать, — если финал все равно предопределен? О нет, — все-таки, как бы ни был человек мелок, мерзок и слаб, как бы ни был зависим от расположения звезд и божественного промысла, вряд ли он произведен и впущен в свет Божий только для того, чтобы в этом убедиться, значит, челнок рождается не только затем, чтобы умереть, значит, у него есть цель и предназначение, значит, он должен жить, он должен идти, его толкают, он падает, но скатиться в канаву и остаться в ней или же встать и, стиснув зубы, идти дальше, идти вперед, зависит уже от него. Судьба не в том, что тебя неминуемо толкнут или неминуемо помешают твоему продвижению, а в том, что ты должен достигнуть своей цели, выполнить свое предназначение. Для того тебе и свобода воли, чтобы выбрать или существование в канаве, пусть плохое, но гарантирующее продолжение жизнедеятельности, и тогда твоя судьба плюнет на тебя в сердцах и оставит вовсе, или дальнейший путь по ведущей вперед дороге, хотя тебе и не ведомо, что буквально через два десятка метров на тебя свалится высохшее дерево, через три — ограбят и изобьют разбойники, а еще дальше произойдет еще какая-нибудь большая неприятность. Что ж, он, Влад, получил подножку, крепко упал и ушибся, благодаря этому он не сможет остаться банковским служащим, обсуждать по воскресеньям с друзьями в «Невских банях» различные проблемы, есть щи в ресторане «Санкт-Петербург» и вообще предаваться всем тем милым заботам, равно как и развлечениям, к которым за несколько лет уже так привык. Значит, он будет кем-то и чем-то иным, значит, суждено ему быть новым — и кто знает, не станет ли он более рад себе в этой ипостаси. Что ж, страшное или доброе завтра, приходи быстрее, посмотрим, пощупаем, что ты нам уготовило: если могилу, то проверим, так ли она холодна, как нас пугают, если счастье — то наконец узнаем, что это такое: воздушное и прозрачное, что нужно заключать в сосуд и бережно хранить в тщательно охраняемом месте, либо же его можно потрогать, оно твердо и незыблемо, как скала, — просто его нужно найти, до него необходимо дойти, а отыскав, устроить поблизости свое жилище — чтобы оно всегда было рядом.