– Если вы, как говорите, любите друг друга, то смысла я не знаю – я излагаю факты. И, похоже, с Ириной Паршиной, которая являлась-таки его любовницей (мне подружка ее рассказала все в подробностях), они направлялись как раз туда.
– Этого не может быть!
– Вы о доме или о любовнице?
– И о том, и о другом… – Анна смотрела в какую-то одной ей известную даль, – дом, говорите?.. А мне он рассказывал, что издатели обдирают его…
– Это мы обдираем?!.. Хотите, скажу, сколько он получал?
– Нет. Я хочу увидеть дом.
– Я тоже. Но не представляю, где он находится.
– Значит, надо выяснить. Я хочу его увидеть.
…Как она держится! Точно – Снежная королева!.. Редактору вдруг захотелось сделать для нее что-то хорошее, чтоб королева перестала быть «снежной», а осталась лишь Королевой.
– В свете новых обстоятельств… – начал он не слишком уверенно, – если это вы решили присвоить роман…
– Нет у меня ноутбука! – резко оборвала Анна, – слово даю!
– Понятно, – редактор вздохнул, – тогда давайте думать, как найти дом. В принципе, на собственность должны иметься документы, а в них адрес. Где Максим мог их хранить?
– Да где угодно! В банковской ячейке, например…
– А здесь они не могут быть?
– Сомневаюсь, – Анна встала, – но давайте посмотрим.
Вторая комната оказалась спальней с широкой кроватью, шифоньером и приставленным к нему комодом; выдвинув один из ящиков, Анна отступила в сторону.
– Здесь все наши бумаги. Ищите.
Редактор заглянул внутрь и сразу вспомнил это ощущение прикосновения к обнаженному прошлому (такое случалось, когда он навещал мать). Маленькие разноцветные коробочки, пара неисправных часов, монеты с давно забытым серпасто-молоткастым гербом и, главное, фотоальбом в бархатном переплете, наполнявшей тесное пространство сладковатым запахом пыли. Файл с документами лежал сверху, но даже не заглядывая в него, было понятно, что в таком месте не стоит искать информацию о «тайном убежище».
– Можно? – он осторожно коснулся альбома.
– Да ради бога, – Анна пожала плечами, – там ничего секретного – просто наша жизнь. Может, чаю хотите? Или кофе?
– Нет, спасибо.
– Все равно пойдемте на кухню – я покурю. Вы курите?
– Нет, – редактор бережно извлек тяжелый альбом и держа его двумя руками, пошел за хозяйкой.
– Я тоже нечасто, но сейчас захотелось.
Закрыв дверь, чтоб дым не шел в комнату, и усадив гостя к столу, Анна закурила. Зашуршал старорежимный матовый пергамент, оберегавший снимки.
– Это моя мать, – бесстрастно представила Анна женщину с высокой прической, – умерла четыре года назад, – она чуть наклонилась, переворачивая страницу, – это я школьница… здесь тоже… это на выпускном – ничего была девочка, да?