Аня представила себе Тихона в кабине подъемного крана, под самым небом, да еще нетрезвого, и ей показалось, что сердце у нее оборвалось, замутило внутри, кругом пошла голова.
– Ведь и под краном-то, наверное, тоже опасно, Тиша?
– Трезвый буду – не раздавят. А пьяный – туда и дорога.
И добавил:
– Было время, я совсем вином не интересовался. Хороший парень был! В хоре участвовал. Я, конечно, не солист. В последнем ряду стоял.
Он очень молодо улыбнулся и обнял Аню.
– Не дала природа голоса настоящего. Но я песни очень люблю. Не такие, как сейчас по этому ящику блеют, – он указал на телевизор, – а настоящие, под хороший оркестр.
Про многое Тихон стал с ней говорить, только о своих семейных делах не распространялся. А Аня исподволь все-таки норовила узнать, что да как.
– А много ты сейчас денег им отдаешь, Тиша? – очень осторожно осведомилась она.
Он ответил неохотно:
– «Она» много не берет. У нее заработок. Инженером в «Мосэнерго» работает.
– Небось поэтому и зазналась, что инженером?
Тихон покачал головой.
– Да нет… Разлюбила, наверное.
«Хоть бы поглядеть, какая жена у него была», – думала Аня. Слово «инженер» ее гипнотизировало, как будто оно включало в себя все понятия: образование, красоту, положение.
– Тихон, а мне-то ты веришь, что я тебя люблю?
– Наверное, любишь. Только ведь смотря какая любовь.
– Да какую же тебе надо?.. – почти с отчаянием спросила Аня.
И, не дождавшись ответа, сползла на пол, обняла его колени и засыпала их волосами. Такое видела недавно в кино. Наверное, не очень удачно получилось.
– Ну что ты представление-то устраиваешь? – строго спросил Тихон. – Такая женщина красивая, боевая, а по полу ползаешь.
Аня вздрогнула и оглянулась в зеркало. Да, она еще была и сильная, и красивая, только на щеках не было уже прежнего румянца. Прическу, правда, очень запустила, да и сейчас, падая на колени, немного растрепалась. Аня поправила волосы, одернула халат и вдруг почувствовала, что уж больше и не знает, что ей говорить Тихону. Нет, не любит он ее. Тогда зачем же ходит сюда?..
Как же тогда ей дальше жить? Ведь ничем не отвлечешься – ни беготней по соцстраху, ни разбором производственных неурядиц, ни культурными мероприятиями. Да сейчас ей уж, пожалуй, никто никакого дела и не доверит: совсем не та она стала. Это было невероятно, но Ане почему-то казалось, что даже когда она с Тихоном вдвоем, кто-то незримо присутствует рядом и все видит.
– Ну что же, – горько сказала Аня. – У меня вон замок в шкафу не запирается. Может, починишь? Тебе замки чинить приятнее, чем со мной быть.