Они все пришли в ужас, но я сохранила хладнокровие. Я рассказала им о том, что случилось, и вежливо попросила маму отвезти меня в больницу. Она отказалась.
Дэниел присвистнул.
— Отказалась?
— Отказалась. Она сказала, что ей так стыдно, что она даже смотреть на меня не может. Папа сказал, что они пошлют меня в пансион. Я спросила, неужели пансион полностью застрахует меня от изнасилования, он сказал: перестань вести себя так мелодраматично. Келли сказала: невозможно, чтобы ее изнасиловали, потому что все знают, что она не отказывает никому. Мама спросила, правда ли это, и я... — Сара фыркнула. — Я сказала, что я действительно много занимаюсь сексом, но я думала, что такая испытанная феминистка, как она, может понять разницу между сексуальной доступностью и изнасилованием в задний проход с сопутствующим избиением.
Дэниел усмехнулся, но было видно, что он потрясен.
— Я преклоняюсь перед тобой, Сара. Правда. Ты самая сильная женщина на свете. Ты богиня.
Сара и Дэниел беседовали до вечера, сидя на скамье, прогуливаясь вдоль реки, а потом лежа на спине и глядя в облака. Она рассказала ему, как мама Джейми отвезла ее в больницу, сама назвалась родственницей и оплатила все медицинские расходы, как Бретт с Джейми помогли ей найти квартиру, работу и даже кое-какую подержанную мебель. Ей понравилось, что Дэниел назвал Джейми героем и сказал, что с ее стороны было благородно уйти из дома, вместо того чтобы остаться и подвергаться унижениям со стороны мелочных обывателей.
Когда он отвез ее домой, уже давно стемнело. У нее кружилась голова от совершенно нового переживания: она высказала то, что было у нее на сердце, и это не было встречено с ужасом или отвращением. Если она и нуждалась в доказательствах того, что се влечение к Дэниелу было не просто сексуальным, то сегодняшний день стал этим доказательством. Это влечение было более чем сексуальным, но более полным. Даже от эмоциональной связи с ним у нее по коже бежали мурашки. Каждый раз, когда он смеялся ее словам или кивком показывал полное понимание, ее мышцы напрягались от узнавания. Она нуждалась в нем физически, но это была не низменная похоть, которую она чувствовала к другим мужчинам. Речь шла не о сексуальной разрядке, а о том, чтобы стать единым двуспинным зверем.
Собираясь выйти из его машины, она задала вопрос, который преследовал ее на протяжении последних несколько часов.
— Дэниел, когда я рассказывала тебе, что произошло... когда описывала, что они сделали со мной, что ты чувствовал?
Он нахмурился.
— Мне было тебя жалко.