Если такое случалось, то, проторчав минут двадцать на остановке (а сегодня вечером, как Сара догадалась, был как раз тот случай), она была вынуждена либо идти пешком, либо голосовать, либо звонить Джейми.
Она обещала Джейми, что ни за что на свете не станет голосовать, а себе дала слово, что будет это делать только в дневное время.
— Что за дерьмо.
Она потопталась на месте, чтоб согреться, но уставшие после двойной смены ноги так болели, что ей пришлось отказаться от этой затеи.
Она оглянулась на закусочную; ей придется возвращаться туда, чтобы позвонить. Ей вовсе не улыбалась такая перспектива, потому что пьяные посетители становились по-настоящему назойливыми после одиннадцати, а на ней все еще была форма, и это значило, что дать им по яйцам и послать куда подальше она не сможет.
Если, конечно, не захочет потерять работу.
— Черт, черт, черт!
Ее кожаная куртка была достаточно теплой, но ветер безжалостно хлестал по голым ногам. По ее усталым, замерзшим голым ногам.
Она снова чертыхнулась, вышла на край тротуара и выставила в сторону руку с поднятым вверх большим пальцем.
Это не заняло много времени — три или четыре минуты, семь или восемь машин спустя, рядом с ней притормозил семейный микроавтобус.
— Куда вам нужно? — спросил водитель, выглядывая из окна.
Он выглядел лет на сорок — темные, редеющие волосы, очки в проволочной оправе.
Сара заглянула в машину: детское кресло на заднем сиденье, пара книжек с картинками, пустая банка от кока-колы на полу; голубой медвежонок с галстуком в горошек висел на зеркале заднего вида.
— Северная Парраматта. Как раз мимо тюрьмы. Вам не по пути?
— Как раз по дороге. Залезайте.
В машине пахло, как в нижнем отделе Сариного холодильника, но в ней было тепло, и она смогла наконец-то дать ногам отдохнуть, так что запах не сильно ее огорчал.
Он вел машину, как человек, привыкший к тому, что среди его пассажиров есть маленькие дети. Медленно, но при этом постоянно бросая быстрые взгляды по сторонам, через плечо и в зеркало заднего вида.
— Только что с работы? — спросил он, посмотрев на ее ноги.
— Да. Обычно мне удается успеть на автобус, но сегодня его, видимо, уже не дождешься.
— Тем не менее, вам не следовало бы садиться в машину к незнакомому человеку.
Сара посмотрела на него. Кожа у глаз вся в морщинках, а нос слегка кривой. В фас это почти незаметно, но Сара смотрела на него сбоку, и это позволяло заметить небольшой изгиб, который, вероятно, достался ему в память о травме.
Но только не в пьяной драке — подумалось ей: он был слишком аккуратно пострижен.