Сдаться Дэниелу значило бы расстаться со всем этим. Это все равно, что взять иглу и воткнуть ее себе в руку со словами: «Вот оно. Я хочу быть наркоманкой, я хочу, чтобы остаток моих дней был наполнен наркотиками, я не возражаю, если умру или потеряю человеческое достоинство, или буду уничтожена, пока я буду чувствовать себя так. Я никогда не объеду все уголки света, у меня не будет ни семьи, ни карьеры, я никогда больше не увижу моих родителей. Я не огненный сгусток возможностей, ждущий обретения своего места в мире. Я ничто, и я не хочу ничего, кроме этого блаженства, этой боли и этого ничтожества, пустоты, любви».
Отдаться Дэниелу — значило бы пожертвовать Джейми. Возможно ли это вообще — жить без Джейми? С отроческих лет он был рядом с ней, защищая от самых сильных бурь и смягчая острые углы жизни. Без друзей, без любовников, без родителей она прекрасно выживала, потому что Джейми оказывал ей всю необходимую поддержку. Она даже не знала, кто она такая без него. У нее не было представления, каково это — жить в мире без Джейми.
Но она пожила без Дэниела Kappa, и ей это совсем не понравилось.
Он позвонил в три часа и сказал, что заберет ее в восемь. Она оглянулась через плечо на Джейми, который делал вид, что не слушает.
— У меня работа.
— Разве ты не хочешь со мной повидаться?
О боже! У него был чудесный голос, и, если бы Джейми не было в комнате, она бы сказала ему это.
— Я уже взяла последний отгул. Мне придется пойти, а то они...
— Хорошо, я заберу тебя после работы. В какое время ты заканчиваешь?
Сара прижала руку к губам. Она должна бы сказать ему, чтобы он оставил ее в покое; она позвонит, когда освободится. Она должна спросить, как ему хватило наглости звонить сегодня после того, что он сделал с ее ногами вчера ночью. Ей следует сказать ему, что она больше не может с ним видеться, потому что из-за него она теряет последние крохи честолюбия.
Она сказала ему, что заканчивает работу в десять, и дала ему адрес. Видя, как уши Джейми краснеют от усилий, она прошептала, что ждет не дождется встречи. Это прозвучало жалко, и как только она сказала эти слова, то пожалела о них, но ему они понравились.
— Тогда я приеду пораньше, — сказал он.
Дэниел вошел в ресторан в девять тридцать, присел к барной стойке и заказал виски. Сара улыбнулась, сердце ее замерло, как всегда, когда она смотрела на него. Он кивнул, но не улыбнулся и не помахал рукой. Сару это не расстроило. Он был здесь, он был прекрасен.
Она закончила смену в тумане смущения. Она проработала в этой закусочной шесть лет, но, когда он наблюдал за ней, все казалось новым и сложным. Трудно было найти правильный голос, походку, равновесие. Трудно было не хихикать и не встряхивать волосами. Трудно не чувствовать себя так как будто просто играешь роль в фильме, в котором официантку спасает от ее скучной и тяжелой жизни благородный мужчина средних лет, который следит за ней через зал и влюбляется в то, как ее челка падает — да, вот так — ей на глаза.