Бегаю взад и вперёд по плащу разбивающихся волн в ожидании. Ни читать, ни загорать, ни о чём думать не могу, кроме одного, — когда же Илюша приплывёт из волн? Избегалась и иссмотрелась.
Всплыло в памяти, как отдыхала с шестилетним Илюшей в Пицунде, и он тоже хотел плавать в волнах, и я тоже была с ним не согласна, и мы спорили. Тогда вмешались два близлежащих соседа абхазца или грузина: «Что же это, малчык, ты не слушаешься свою мать!?» Все кругом, как известно, воспитатели, особенно чужих детей. Я им тогда ответила: «А что же это за мужчина, который слушается свою мать?!» Они удивились моему способу «воспитания», но одобрительно улыбнулись, и один из них даже сказал, что «и русский жэнщина бывает умный.»
И вот «умный русский жэнщина» бегает по берегу и следит за головой уплывающего Илюши. Что хотела, то и получила!?
От слежки за головой Илюши меня всё время отвлекают идущие вдоль пляжа толпы продавцов. Чего только не предлагают! И тут какой‑то мексиканец, заметив мой интерес к природе волнения, стал трясти около меня что‑то и приговаривать: «Синьора, синьора, волна в бутылке!» Слово «волна» оторвало меня от слежки.
Что волна? Какая волна? И я взглянула на поразительную бутылку, которую продавец держал в руках и показывал. В прозрачной бутылке поднималась, опускалась и перекатывалась между стенками голубая волна.
Неужели какой‑нибудь дурачок покупает волны в бутылках?
— Синьора, дёшево продам! Вы никогда не будете бояться волн! Посмотрите!
Плеск огромной волны отвлёк меня от бутылки. Я отрицательно покачала головой, что, мол, мне не нужно этой декоративной волны. Мексиканец, однако, всё стоял около меня и тряс бутылку… Вдруг прохладная вода плеснулась у моих босых ног, докатилась до щиколоток, приласкалась и будто сказала мне что‑то. Я неожиданно для себя купила бутылку с загнанной и кружащейся в ней волной. И русский жэнщина бывает дурачок.
Из волн Илюша вылез весёлый и довольный.
А бледно–фиолетовая мать полчаса отлёживалась на шезлонге, спрятав под юбку волну в бутылке, закрывшись мексиканской шляпой и разводя руками по песку.
Пошли обедать в прилегающий к отелю Макдональдс. Только вышли из отеля, как на нас налетела толпа детей выпрашивать деньги. Я раздала всю мелочь. А дети всё бегут за нами и всё клянчат и клянчат. Илюша прочёл мне нотацию, что я делаю неправильно, что я способствую их попрошайническим инстинктам.
В Макдональдсе, как только сели за столик и приступили к еде, так из‑за ограды перевесились две детские головки и стали просить дать им тоже поесть. Тут сам Илюша не выдержал натиска голодных детей и отдал им свой хамбургер. Я почувствовала, что мой хамбургер застрял у меня в горле. Мы пересели подальше от ограды, купили другую еду и тихо дообедали. Во все дальнейшие дни мы питались или в отеле, или в ресторане на втором этаже.