Карадерз поклонился.
— Дамы, Бофор! Мы с Осгудом вынуждены откланяться. Желаю приятного вечера.
Оба вскочили в экипаж Карадерза. Тронув поводья, Карадерз повернул на главную дорожку и вскоре затерялся среди многочисленных экипажей.
Джорджетта повернулась к Бо, намереваясь просить его проводить ее домой, а тот смотрел на нее округлившимися глазами. Должно быть, понял, что она рассержена, — девушка и не пыталась этого скрыть.
— Джорджетта, может быть, мы немного прогуляемся? — предложил Бо.
— Восхитительная мысль! — воскликнула леди Уоллингем. — Нам с Юджинией нужно навестить кое-кого из знакомых. Осторожно, не наступите в навоз, леди Джорджетта! Иначе погубите туфельки.
Джорджетта взяла Бо под руку, и он повел ее в сторону от главной дорожки, в менее посещаемую часть парка. Когда они удалились от толпы, Бо остановился и прислонился спиной к дереву.
— Мне очень неприятно, что мама набросилась на вас с этим приглашением. Я обещал ей, что сам вас приглашу, однако у нее есть привычка говорить не подумав.
— Что ж, у нас обоих довольно несносные родительницы, — вздохнула она.
— Но они наши матери и заслуживают уважения, каковы бы ни были их недостатки. — Он улыбнулся. — И, разумеется, нам следует всего лишь потакать им.
— Нет, Бо! Вы не понимаете. Если им потакать, это значит, что я покорно склоню голову и стану делать все, что им заблагорассудится. Все решают, что для меня хорошо, а что нет; я едва успеваю словечко вставить. Никто не считает, что хорошо бы сначала спросить меня.
Бофор взял ее лицо в ладони.
— Не тревожьтесь. Просто наши матери радуются и волнуются из-за нас. И я тоже.
Она отвернулась. Как тяжело ей говорить эти слова! Но если она не скажет их сейчас, все так и будут руководить ею точно марионеткой.
— В чем дело, Джорджетта?
Та пристально взглянула на поклонника:
— Мне нужно, чтобы все перестали мною помыкать.
Бофор нахмурился:
— То есть?
Джорджетта судорожно вдохнула. Как трудно это выговорить!
— Все, и вы в том числе, пытаетесь на меня давить. Никто ничего не говорит прямо, но о мягкости или деликатности тоже все забыли. Обе наши семьи полагают, что мы с вами поженимся. И это меня беспокоит, Бо!
Теперь он встревожился всерьез и обнял ее за плечи.
— Джорджетта, мне казалось, мы с вами понимаем друг друга!
— Слова не были сказаны. И никто меня не спрашивал.
— Все и так ясно. Я езжу в ваш дом. Мы целовались прошлой зимой. И — да, вы дали мне повод думать, что хотите выйти за меня замуж.
— Я не говорю, что не хочу за вас замуж, — возразила она. — Но мне нужно время.
— Неужели вы не знаете, какие чувства я к вам питаю?