Допив бренди, Хардвик рассматривал пустой бокал.
— Эми стала взрослой женщиной, но для меня она всегда останется моей маленькой дочкой.
— Понимаю, сэр.
— Сомневаюсь. — Хардвик старался говорить сдержанно, но по лицу было видно, что он сильно рассержен. — Буду с вами откровенен. Меня начинает мутить при одной мысли, что дочь выходит за отъявленного повесу.
Уилл отставил бокал с бренди.
— Разумеется, мне не понять, какие чувства вы сейчас испытываете. Я не могу изменить свое прошлое, но не оставлю ее.
— Не обольщайтесь: я даю позволение на брак лишь потому, что скандал повредит ее репутации, — заявил Хардвик. — Посмейте только обидеть ее — и будете отвечать передо мной.
— Я отношусь к ней со всем подобающим уважением.
Хардвик разглядывал его с нескрываемым скептицизмом. Не иначе как его слова кажутся ему пустым обещанием. Уилл наклонился к Хардвику:
— Мы с ней едва знаем друг друга. И ей страшно.
— Впервые слышу от вас что-то разумное, а не легкомысленную болтовню самоуверенного шалопая, — смягчился Хардвик.
Лицо Уилла вспыхнуло. Тетя Эстер всегда говорила ему, что у него врожденный талант очаровывать людей. Видит Бог, он всю жизнь пользовался этим, даром для своей выгоды! Но Хардвика ему провести не удалось, и Уилл, к собственному удивлению, понял, что начинает его уважать.
— Хочу кое в чем вам признаться.
— Вот как?
Уилл криво улыбнулся:
— Она единственная из женщин, кто видит меня насквозь.
Похоже, Эми унаследовала мудрость своего проницательного отца.
Хардвик рассмеялся.
— К счастью для дочери. — Помолчав, он добавил: — Я говорю серьезно, Дарсетт.
— Я знаю, сэр.
— Что ж, я подвесил вас ногами к огню, и вы прошли испытание — чуть не спалив пятки.
Уилл испустил тяжкий вздох. Они оба понимали, что Эми достойна лучшей партии.
— Что ж, даю вам мое благословление.
Порывшись в кармане сюртука, Хардвик извлек носовой платок и начал протирать очки.
Уилл встал и подошел к окну, чтобы дать ему возможность успокоиться. Всматриваясь в знакомый сельский пейзаж, он вспомнил, как изумилась вчера Эми, когда он сказал ей, что рад ее разрыву с Кроуфордом. Слава Богу, ни она, ни ее отец не догадывались, какие у него были на то причины.
Эми пошла за будущими родственницами наверх в одну из спален.
— Это была моя комната, пока я не вышла замуж, — пояснила Пейшенс. — Хочу вам кое-что показать.
И она открыла гардероб и извлекла оттуда белое вышитое платье со шлейфом.
— Какое красивое кружево! — восхитилась Эми.
Пейшенс улыбнулась.
— Это мое свадебное платье. Его надевали также и Хоуп, и Гермиона. А на Джулиане было другое, которое она приготовила заранее.