Последние слова заставили его развернуться и посмотреть на Эмили. Он повторил:
— Она отошла? Вы имеете в виду, что она...
А когда она утвердительно кивнула, он поднял руку, пробежал пальцами по волосам и скрылся в проеме арки.
Было девять часов вечера того же дня. Эмили устала рассказывать доктору одно и то же и слышать его ответ:
— Но вы не видели, как ваш хозяин поднял хозяйку с пола и положил ее на кровать?
И она снова отвечала:
— Но я сказала вам, что, когда он спустился с лестницы, чтобы найти что-нибудь, чем можно разбить окно, он сказал, что видел ее лежащей на полу.
— Но сами вы не видели ее лежащей на полу?
— Нет, но он сказал, что она лежала, значит, она лежала.
Доктор устало откинул голову на высокую спинку кожаного кресла. Он оказался в затруднительном положении. Он был совершенно уверен в том, что миссис Рон Берч никогда не смогла бы выбраться из постели самостоятельно. Он также был абсолютно уверен, что его пациентка умерла от сердечного приступа, вызванного ударом по голове. Можно было допустить, что она ударилась об острый выступ каминной решетки, сделанной из меди и стали, но на ковре, в том месте, где, по словам ее мужа, он ее нашел, не было пятен крови. Правда, на ране тоже было мало крови. Но это ничего не значит, у нее могло быть внутреннее кровотечение.
Если бы не эта девушка, он бы так все и оставил и выписал бы свидетельство о том, что его пациентка умерла от сердечного приступа; но эта девушка - горничная, а следовательно, болтушка, - возможно уже рассказала работнику фермы о том, что произошло. С другой стороны, если она никому ничего не разболтала, он не собирался просить ее сохранять молчание, поскольку, по его мнению, стоит только сказать женщине, чтобы она не болтала, как она сразу же начнет болтать еще больше. Он сожалел, но ему нужно было защищать свое положение. Ведь будет посмертное разбирательство, и он должен будет сообщить о невероятном факте, что женщина, которую он лечил в последние пять лет и которая, по его мнению, имела полный паралич нижних конечностей, вдруг прошла от кровати к камину без помощи костылей, а это достаточно большое расстояние. Все это было совершенно невозможным.
Теперь он мягко сказал:
— На сегодня все, Эмили.
— Да, сэр. — Она медленно вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и, проходя через холл, взглянула на лестницу, по которой спускался Лэрри. Они посмотрели друг на друга, но ничего не сказали, и Эмили пошла на кухню. Она подошла к деревянной скамье возле очага, села на нее и, крепко сжав руки, прижала их к коленям и стала смотреть на огонь.