— Нет, — односложно ответил Левин, а когда мы уже подошли к оставленному перед клубом автомобилю, нахмурился. — Вы действительно собирались выжечь ему глаз?
— Собирался бы — выжег, — пошутил я и забрался на переднее сиденье. Отметил озадаченный вид паренька и тяжело вздохнул. — Артур, как ты себе это представляешь? Вот выжег бы я ему глаз, и что дальше? Думаешь, дивизион внутренних расследований свой хлеб даром ест?
— Да я так… не подумал просто, — смутился Левин. — Куда ехать?
— «Черная пинта», — ответил я и глянул на хронометр. — Вывеска по дороге была.
— Ясно, — кивнул парень, немного помялся и произнес: — А не слишком вы круто? Нельзя так с людьми.
— С людьми нельзя. Но мы с людьми обычно и не пересекаемся. Если только с потерпевшими. Нормальные люди, знаешь ли, где-то наверху обитают, а мы все больше в придонных водах плаваем. Пока человек соблюдает закон и ведет себя правильно, мы его просто не видим, он нам неинтересен. А вот те, кто опускается на дно и попадает в наше поле зрения, виноваты в этом сами.
— У людей есть права…
— У людей много прав; единственное право торговца наркотиками — сдохнуть на каторге.
— Почему же тогда мы его не арестовали?
Пока объяснял азы внутриведомственной координации и сложности взаимодействия с другими дивизионами, подъехали к «Черной пинте». Там я велел Артуру ждать в машине, сам прошел в прокуренное помещение, внимательно оглядел отдыхавшую в дальнем углу компанию и направился к стойке.
Еще ни слова не произнес, а бармен уже отставил в сторону кружку, которую до того протирал, и уставился на меня в безмолвном ожидании неприятностей. Подобная публика их буквально чует.
— Мне нужен Жорж, — с ходу заявил я. — Его еще Фотографом кличут.
— Эй! — В дальнем углу вдруг послышался звук отодвигаемого стула. — Я тебя знаю!
Я обернулся к выбравшемуся из-за стола крепкому парню и спросил:
— В самом деле?
Мятая рубаха с закатанными до локтей рукавами, подтяжки, сдвинутая на затылок матерчатая кепка, папироса в зубах.
Местный бузотер? Не иначе.
— Точно! Четвертьфинал среди любителей в полусреднем весе лет шесть назад. Здорово тебе тогда задницу надрали!
— Было дело.
— Мой старик тогда полсотни просадил! Полсотни как с куста! Поставил на тебя, а ты лег! Мы неделю потом на хлебе и воде сидели!
— И что навело тебя на мысль, будто меня заинтересует эта печальная история?
— Издеваешься, да? Тебе смешно? — хрустнул заводила костяшками пальцев. — Гони монету! Полтинник с тебя, понял? Ты мне должен! Усек, нет?
— Скорее нет, чем да.
Парня такой ответ нисколько не устроил.