Челюскинская эпопея (Корякин) - страница 119

Центром массовой работы на льдине были палатки. (В очерке Семёнова это утверждение расшифровывается — см. ниже. — В.К.).

На льдине первое время нервничали строители. Но им было нетрудно внушить, что спасение их в одинаковой степени важно правительству, как и спасение любого научного работника. Вскоре они убедились, что очередность эвакуации со льдины после отправки женщин и детей проводится только по одному признаку — по состоянию здоровья, и с этим они полностью согласились.

Я считаю, что эти успехи достигнуты также благодаря отсутствию у нас знаменитой полярной чарки… Только три товарища одно время вели себя на льдине не так, как следовало… Был устроен товарищеский суд. В результате и эти товарищи коренным образом изменили своё поведение…

…Личные интересы не играли никакой роли. Каждый сознавал, что только коллективом сможем мы выйти из того тяжелого положения, в котором мы очутились…

…Так в трудностях и в борьбе коммунисты создавали и создали монолитный коллектив челюскинцев» (т. 2, 1934, с. 112–114).

Для рядового «гомо советикус», хоть однажды побывавшего на заседании партийного комитета, ясно, что приведённый текст является не более чем отчётом культорга, который по своему положению в любом коллективе несравним с уровнем парторга и, тем более, комиссара. То ли сам Бобров видел себя больше культоргом, чем комиссаром, то ли кто-то из редакционной тройки пожелал, чтобы текст Боброва из отчёта комиссара снизился до уровня культорга…

Однако надо учитывать, что в составе экспедиции был ещё один человек со сходными полномочиями — секретарь партийной организации «Челюскина» машинист В.А. Задоров, прерогативы которого по смыслу ограничивались только экипажем. По своему жизненному опыту, а главное — по партстажу Задоров слишком уступал Боброву, и тем не менее машинист, он же студент и он же парторг, представлен в 1 томе тремя очерками, зато во втором вообще отсутствует, — очевидно, редакция посчитала, что его партийные полномочия исчерпаны с гибелью «Челюскина».

Был ещё один партиец, который мог поведать о руководящей роли партии в жизни челюскинцев — Пётр Семёнович Буйко, начальник несостоявшейся смены на остров Врангеля. Однако его работа до назначения на указанную должность (помощник заведующего отделом кадров Ленинградского обкома ВКП(б), объясняет его сдержанность в интересующей нас теме, видимо, особенностями профессии. Об этом можно только пожалеть, тем более что два его очерка в «Челюскиниане», несомненно, интересны и написаны хорошим языком.

Наиболее полно роль коммунистов, как в походе «Челюскина», так и в последующих событиях, отражена в очерке «Ячейка на льду» С.А. Семёнова, писателя и секретаря экспедиции. Последнюю должность он, видимо, унаследовал от Муханова, после отправки его на материк. Важно, что Семёнов мог наблюдать авангард советских людей в самых решающих событиях экспедиции. Без большого количества цитат здесь не обойтись, в силу их значимости, начиная с вводной, раскрывающей намерения самого Семёнова: «История о том, как усилиями коммунистов создан коллектив челюскинцев… — это большая тема. Несомненно, она привлечёт внимание десятков писателей, художников, драматургов, поэтов» (т. 2, 1934, с. 115). Не дожидаясь, пока означенные профессионалы доведут своё творчество до жителей Страны Советов в полном объёме, Семёнов обозначил свои трудности в предстоящей работе с коллективом: «Это было сборище разнообразных профессий, необходимых в любой полярной экспедиции. Большинство даже не успело перезнакомиться друг с другом. В Мурманске разнообразие сборища увеличилось. На борт приняли значительную группу строительных рабочих, отправлявшихся для временных работ на остров Врангеля. Все они — недавние крестьяне, мелкие и единоличники, часть из них была вовсе неграмотна. Никто не видел моря. Присутствие этой группы строителей в составе экспедиции означало, что предстоявшая работа по созданию единого сплоченного коллектива будет нелёгкой… Получилась удивительная цепь, нижние звенья которой начинались неграмотным плотником и домашней хозяйкой, а верхние оканчивались профессором математики и философом» (там же, с. 116).